Фрост закатил глаза, а маска на его лице неестественно сморщилась. Маджикай сказал:
— Черт возьми, Верис. Я вышел во двор, чтобы покормить курицу. А страж, не пустил меня обратно, потому что ему вздумалось услышать свое новое изысканное имя!
Ника перестала «держать лицо» и расплылась в широкой улыбке.
— Покормить курицу?
— Да. Вы нашли в этом нечто постыдное?
— Нет, что вы. Нет ничего постыдного, чтобы выйти покормить андалузского сатану, — бросив быстрый взгляд на приятеля, ответила девушка.
Кирран постарался скрыть ухмылку в глотке пива.
— Я достаточно вас развлек? — спросил Фрост опасным тихим голосом. — Какое имя?
— Вильгельм, — снисходительно сказала Ника.
— Благодарю, — сквозь зубы процедил маджикай, слишком близко приблизившись к лицу девушки. — Я должен знать что-нибудь еще, чтобы без препятствий попасть в свой дом?
Долгий взгляд глаза в глаза. Время потекло как сироп. Ника сделала шаг назад и сиротливый неоновый лучик, пробившийся сквозь мрачную волну сигаретного дыма, скользнул по ее волосам.
— Нет, — тихо ответила девушка.
— Я несказанно рад.
Магическая паутина, что стерегла в клубе перманентных спорщиков и драчунов, словно клубок сахарной ваты собралась над головой Грегори Фроста. Пластырь преображений был способен обмануть физическое зрение, но не магический караул клуба. Грохочущая музыка моментально стихла.
Внимание всех присутствующих мгновенно перевелось на мужчину в домашнем халате.
— Эй, Фрост! — донеслось из параллельного конца клуба.
Ника выглянула через плечо своего подопечного. К ним уверенными вальяжными шагами приближался хозяин «Помойной Кошки». Сигаретный дым рассеялся. Фрост вопросительно посмотрел в глаза стоящей перед ним агента, в них мелькали стрелы светомузыки. — Это Гевин Дрисварколь, — на немой вопрос ответила Ника.
Фрост опустил взгляд и, предчувствуя заварушку, завязал халат потуже.
— Дьявол, — выругался маджикай и отлепил с шеи уже бесполезную голографическую наклейку.
Как только лицу вернулись истинные черты, Фрост обернулся к владельцу клуба.
— Я думал, новость о твоем воскрешении очередная шутка хроникеров! — воскликнул Гевин.
Дрисварколь был рослым и плечистым, имел грубые черты лица, широкие скулы, упрямый подбородок, глубоко посаженные добрые глаза и веселый рот. Его жесткие руки, что пару минут назад тискали юные прелести дешевой девицы, покрывала черная испарина. Недобрый знак. Гевин был морриганом, — маджикайем с рождения обладающим трансцендентной некро-силой. Абсолютно не нужная в быту сверхъестественная способность, но не бесполезная при встрече с врагом.
— Ублюдок, с какого лешего ты явился сюда? — спросил Дрисварколь недоверчиво.
— Ты его все равно не знаешь, — бестрепетно пошутил Фрост.
Гевин оскалился. Ника была уверена, что в возникшей тишине услышала, как скрипят от ярости его зубы.
— Дело дрянь, — тихо произнес Кирран, переглянувшись с подругой.
Ника отмахнулась и шепнула:
— Ну и хрен, пусть Дрисварколь убьет мерзавца.
Фрост озадаченно глянул на агента призванную обеспечивать его безопасность.
— Я все слышу, Верис.
Ника пожала плечами.
— Мне нечего скрывать. Я желаю вам смерти.
В тот же момент ненавистного маджикайя поразил «поцелуй мораны» — бесовское заклинание удушья. Фрост пролетел пару метров, упал на стол, своим весом разбив столешницу на две половины. Запищавшие девицы разбежались по углам, как шкодливые мыши. Фрост поднялся на колено, стянул с головы промокшую в вине скатерть, медленно встал на ноги. Защитная пентаграмма на его ладони впитала губящее заклятье и спасла маджикайю жизнь.
— Слушай, Гевин, может, отложим выяснения отношений, до того как… на мне будет хотя бы больше одежды? — попросил Фрост.
— Как ты выжил? — поинтересовался Дрисварколь и, не дожидаясь ответа, послал в маджикайя зеленую молнию.
Фрост отлетел в стену, проломил под собой еще один стол. Молящий хруст в позвоночнике. Грегори с трудом, но все же поднялся. Красная молния. Еще один стол.
— Что такое? За тобой в этот раз никто не стоит? — усмехнулся Дрисварколь.
— За мной никто никогда не стоял, — прокряхтел Фрост, вытаскивая из-под осколков примеченную тару с горчицей. — Меня подставили, — он окунул палец в приправу и нарисовал на полу щит-тетраграмму, прежде чем черная молния ненависти поразила его.
Разряд поганым змеем проглотил невидимую преграду вместе с бутылей горчицы и растворился в воздухе. Следующая молния поразила Фроста в раненное плечо. Еще одна молния. Стол и несколько стульев разлетелись вдребезги.