«не верь, старик, я живой!..» или Еще одно лето без друга...
Встревоженный голос в телефонной трубке поинтересовался: - Ты знал Геннадия Шумакова? - Гену?! Конечно, знаю! - Его больше нет. Он умер. - Гены Шумакова?! Я не хотел верить. Да это просто невозможно! - Ты уверен? Я с ним говорил пару дней назад!.. - Да. Заснул и не проснулся. Я позвонил в театр. Все верно: Гены, правда, больше нет. Мне казалось, что сплю. Через слезы я видел улыбку Шумакова, а его такой уверенный, колоритный, радостный голос меня успокаивал: «Не верь, старик, я живой!..» 10 мая на сцене Криворожского академического театра имени Тараса Шевченко состоялся концерт-спектакль Геннадия Шумакова «Офицерский романс». Гена работал самоотверженно, его лицо, сверкающее от пота, сияло радостью, - он делал то, что хотел, он был счастлив. Зрители в восторге следили за действом на сцене, ловили взглядами каждый жест Шумакова. «Спокойной ночи, господа, спокойной ночи...» Голос Геннадия властвовал в зале, покоряя своим спокойным, уверенным чувством превосходства над окружающим пространством. «И будут ангелы летать над вашим домом...» За несколько дней до спектакля, сидя в гримерке Шумакова, мы распределяли места по пригласительным. - Ручка не пишет! - Гена отшвырнул ручку. - Нужно было на другой бумаге делать! Как я теперь напишу ряд, место? - Не переживай, сейчас я попытаюсь найти капиллярную. Я вышел в гримерную Василия Петровича Короленко, попросил ручку и на минуту задержался. - Ну где ты, Андрюха? - Гена уже бежал за мной, буквально ворвавшись, и увидев меня, сидящего, беззаботно болтающего, он прокричал - Ты хочешь сорвать спектакль? Хорошо! Это будет на твоей совести! - Шумаков так же быстро, как появился, исчез. - Иди сюда! Иди быстрей!- Гена уже кричал из своей гримерки. - Иду, Ген, иду... Он переживал, он звонил мне через каждые полчаса, узнавая, кому и сколько я вручил пригласительных. - А Александру Давидовичу Учителю? - Я занес, Гена, отдал лично в руки. Шумаков путался в рядах и местах, сбивался, кому мы вручили пригласительные, а кому - нет... Он был уже на сцене, он уже пел... - Старик, это лишь начало, я в «Офицерском» пущу видеоряд, будет балет... Геннадий Шумаков, Геночка! Образовалась страшная пустота. Мы собирались вместе сделать «Ностальжи» - замысел Гены - соединить ощущения прошлого, поющего прошлого, с настоящим, охватить эпоху Советских и постсоветских времен. Соединить несоединимое с помощью музыки. - Я подобрал такие песни! - закачаешься, - голос Шумакова захлебывался от радости. - Моя - музыкальная часть, твои - подводки. Напишешь тексты? - Конечно, Гена! Перешли мне песни. - Старик, это будет бомба! В конце театрального сезона давали трехсотый для театра им. Шевченко спектакль «Летучая мышь». Геннадий Шумаков - в роли директора тюрьмы. Гена играл блестяще. Мы с женой подошли к нему в антракте. - Как я пел? - сидя во фраке на кресле, Шумаков выглядел величественно. - Как вам мой голос? - Ген, ты в ударе! Сегодня ты блистал как никогда! Кто мог подумать, что этот спектакль будет последним для Геннадия? Что «Летучка», как называют ее актеры, станет для него лебединой песней? И что «Ностальжи» так и останется грандиозным замыслом... Нет, я не верю, что тебя нет, Гена. Ты просто, наверное, подшутил над всеми нами. Решил проверить, кто из нас тебя любит, а кто - нет. Позвонишь и скажешь: - Ну что, старик, ты тоже поверил? - Нет, Ген, не поверил - отвечу я. И мы будем смеяться, и завершим то, что собирались. - Не поверил, Ген, и не поверю!