Выбрать главу

Все уже собирались расходиться, когда в комнату ворвался Смирнов.

— Господа, вы слышали?.. Вы слышали, господа?.. Это невероятно… Уму непостижимо… — Он тяжело, словно теряя последние силы, бросился в кресло. — Доктор сказал, что безнадежно… А он все молчит и молчит…

При последних словах Гоглидзе и Добровольский переглянулись.

— Нет, господа, это невероятно… просто невероятно, — бормотал плачущим голосом поручик, жадно раскуривая папиросу. Пепел падал на помятый китель.

— Почему невероятно? Очень даже вероятно, когда у отца такой сын! — Гоглидзе, не тая презрения, смотрел на Смирнова. — Где вы были в тот день? Пьянствовали! Вы и сейчас пьяны! Вы посмотрите на себя, посмотрите на кого вы похожи: лицо опухло, под глазами мешки, веки красные, хуже старика, тьфу!

— Но господа, такое несчастье… я, не скрою, часто ссорился с отцом, — Смирнов переводил взгляд с одного на другого, — но ведь это отец! Поймите! Неужели ничего нельзя было сделать, чтобы не допустить… отвратить…

Добровольский, не выдержав вопрошающего взгляда поручика, отвернулся. Изменить действительно ничего было нельзя. Когда Гоглидзе в последний раз предложил Смирнову-старшему присоединиться к выступлению против Советов, тот без раздумья отказался.

«Деньги я вам дал, оружие тоже, сын у вас, что вам еще надо! — кричал он, все более возбуждаясь. — И не пытайтесь меня запугать. Я — коммерческий человек, моя профессия — делать деньги, ваша — убивать, вот и давайте каждый заниматься своим делом!» — Почувствовав опасность, бросился к окну, но крикнуть не успел…

— Приведите себя в порядок, поручик, — произнес ротмистр и отвернулся от Смирнова. — Я все-таки думаю, что оружие надо переправить в город из монастыря на какой-либо постоялый двор, в трактир. Например, к Гребенщикову. Согласны?

— Оружием я займусь сам, — предложил отец Сергий. — Прибыть в монастырь для меня дело обычное, подозрений не вызовет, а предупредит…

— А предупредит Гребенщикова, — продолжил штабс-капитан, — Елизавета Дементьевна.

Трактир Гребенщикова стоял близ городской управы, где теперь разместилась милиция. Василий Поликарпович, открывая его пятнадцать лет назад, не беспокоился таким соседством. Нарушения на глазах у властей умело прикрывались, а частые взятки и редкие штрафы быстро и многократно перекрывались значительными доходами, которые хозяин извлекал из прибыльного дела.

После революции дела пошли хуже, а несколько облав напугали выгодных клиентов и привели почти к катастрофе… Собирая выручку, Василий Поликарпович чуть не плакал: то, что он имел сегодня за неделю, в прежние времена получал за час одного вечера. Но он успокаивал себя: «Бог не может допустить, чтоб такое длилось вечно».

Увидев Лизу, он обрадовался, надеясь, что услышит о брате: после событий в Загорье от Ивана Поликарповича не было ни слуху ни духу, но, выслушав девушку, разочаровался. Василий Поликарпович не испугался, хотя понимал, что это будет за груз. Наоборот, его охватило нетерпеливое желание приблизить час, когда можно будет наконец насладиться местью.

Лиза ушла. Дома ее встретила мать. Недовольно поглядывая на дочь и не спрашивая, где она была, будучи уверена, что не получит искреннего ответа, упрекнула:

— Все бегаешь! Нет чтобы как другие девушки…

— Сидеть и ждать, пока придет какой-нибудь плешивый жених, — закончила, смеясь, Лиза и спросила: — Отца нет?

— Нету отца, нету… Илья тебя спрашивал.

— Илья? — переспросила она. — Зачем?

— Не знаю я ваших дел, сами разбирайтесь.

Секунду подумав, Лиза решительно направилась к брату.

Илья ждал ее. Ждал и волновался. Она поняла это по его глазам.

— Ты хотел меня видеть? — спросила Лиза, тоже начиная, сама не зная почему, волноваться.

— Видишь ли… Мне бы хотелось…

Илья мял слова, виновато поглядывал на сестру. Та молчала, настороженная и чужая.

— Может быть, мой вопрос покажется тебе бестактным, но… как ты относишься к Добровольскому… Александру Сергеевичу?

— Я даже отцу не ответила бы на этот вопрос!

В ее «даже» Илья сразу увидел стену, которая стояла между ними, но все-таки продолжил:

— Я не потому, что хочу вмешаться в ваши отношения, я лишь хотел предупредить тебя, что он не тот человек, за которого себя выдает.

— Не тот? — удивилась Лиза. — Что значит «не тот»?

— Он опасный человек. Жестокий и опасный. И очень ненадежный.

— Ого, целый сундук недостатков! За одно это им можно увлечься. А если серьезно, то я от него ничего не требую.