Проигрывать синеволосая не привыкла. Каждая оплеуха “Рейда” помнилась в деталях, в подробностях. Самые блестящие победы над другим противником стирались из памяти уже через полмесяца; много — через месяц. Ну, встретили на марше конницу западников… Там еще командующий был… Как его? Фарлаф? Фальстаф? Да какая разница: поток льда, потом шпагу вон — знай себе руби, приглядывай только, чтобы коню уши не сбрить. Ну застигли племя варваров на ночлеге — для обычных солдат они опасны. Но против сильнейшей в Империи — такая же смазка для клинка…
А вот как удалось сукина кота-алебардиста зажать в колоннаде собора — перед смертью приятно будет вспомнить, до того сильный боец оказался. Но, вместе с Валом…
Нет больше Вала.
Хитрая одноглазая сволочь стребовала, видать, с Акаме услугу за услугу. Еще и благородством обернула: “Напиши сестренке письмо, хоть словом перекинетесь”. Может, и надавила слегка: “В Пыльном я вас друг на дружку не поставила, теперь причитается с тебя…” Красноглазая написала. Куроме, дурочка мелкая, рванула к сестре — а там, наверняка, весь “Рейд” уже слюной истекает. Дескать, не надо ужин искать: сам пришел. И Вал вряд ли что смог поправить, если даже успел — раскатали поодиночке.
Никто не вернулся!
Сначала “Рейд” угробил тройку “Падших”. Причем, что совсем обидно, в единственном бою. И не полным составом — а всего лишь Булатом и Тацуми. Да и Тацуми в той битве только свечку держал, глядя на богатыря круглыми зелеными глазами. За два прошедших года история даже в репертуар театров проникла, не то что в донесения агентуры.
К подбору “Охотников” Эсдес отнеслась уже иначе. Во-первых, их численность запланировала вдвое большую. Во-вторых, не брала человека, вызывающего хотя бы тень сомнения. В-третьих, не жалела времени на тренировки с любым желающим, да и прочих стремилась постоянно тянуть все выше. Правда, на тренировки охотно являлись только Вал и Сэрью, прочие занимались очевидно из-под палки. Тем не менее, в боевом искусстве они тоже росли, просто не так резво. Система работала прекрасно: ни самые страшные городские банды, ни частные армии влиятельных лиц — даже отморозки-”Егеря” премьер-министра — так и не сравнялись с “Охотниками”, пока тех оставалось хотя бы двое. Достаточно было заявить, что в следующую неделю Моряк и Тень будут патрулировать от храмовой площади до седьмой триумфальной арки — в указанном районе исчезали даже наперсточники…
И вот сейчас “Рейд” почти завершил работу. Отряд “Охотников” просто кончился, растаял сахаром в кипятке: на Тракте, в соборе Пыльных Ворот, на улицах Столицы. Не помогли ни сила, ни боевое искусство, ни ледяной тейгу… Не сумев сберечь отряд, Эсдес становилась генералом только по названию; наверняка, довольный премьер-министр уже приготовил указ о лишении звания и ждет, пока синеволосая прибежит за помощью. Путь в Столице Эсдес начинала пешкой Онеста, но тогда премьер еще действительно ее учил, а не только гонял по грязным делам. И замученная “Егерями” семья огнеметчика Болса тогда еще между ними не стояла…
Словом, карьера как-то не задалась.
Личная жизнь тоже не радовала. Эсдес и сейчас могла выбрать любого мужчину во дворце — хоть на ночь, хоть на всю жизнь. Только нужен был не любой — а вполне определенный Тацуми.
Который променял всю такую крутую Эсдес на розовую крольчиху-полукровку!
В поисках уязвимостей “Рейда” правительственные шпионы все же разнюхали, кто чей парень. Про Лаббока и Ривер информация опять запоздала: пока зеленоволосый дезертир оставался жив, оставалась и возможность что-нибудь сторговать у Ривер за любовника. Теперь же… Эсдес прекрасно понимала, что чувствует однорукая. Наверняка ее ненависть отлилась не истеричными воплями, не ручьями слез из единственного глаза — а именно вот уколом в уязвимую точку “Охотников”. Куроме, за Куроме — Вал. И сама Эсдес точно так же кинулась бы туда третьей — если бы узнала раньше…
Нет, ну правда обидно же! У Леоны хоть сиськи есть. А розовая мелочь — ни поглядеть, ни потискать. И что лучший боец “Рейда” нашел в Мейн?
Мейн прошла три шага от столика, после чего с облегчением позволила Тацуми посадить себя в кресло. Ноги уже работали, повстанческие доктора не зря хлеб ели. Да и тейгу-перчатки доктора Стиляги кому-то из них удалось освоить. Так что позвоночник Мейн собрали не хуже родного: через полгода розововолосая могла бы танцевать.