Выбрать главу

Надо сказать, атака пары сотен всадников имела бы приличные шансы на успех. Форт состоял всего лишь из горелых балок, выбитых дверей, груд печного кирпича, битой черепицы, кусков мебели, поваленных заборов и тому подобных ошметков некогда богато заселенного края. Засевшие в форте бунтовщики вооружились трофеями с разбитых рабских конвоев, на мясо пустили лошадей оттуда же; а вот чем они согревались в ясную морозную полночь зимнего солнцеворота — не видя костров, западные рыцари могли только догадываться. Призрачные стены, полудохлый от мороза и голода гарнизон — насмешка над военным искусством не выдержала бы единственного таранного удара.

Если бы только убрать из укрепления синеволосую всадницу! Но Эсдес была, и рыцари не отваживались даже на пеший приступ. Командирам в Пыльный отписали, что готовят атаку с нескольких направлений; рабов-перебежчиков заставили разгребать руины — а таскать смерзшиеся деревяшки тяжело и без прилетающих из укрепления стрел! Дело двигалось медленно. Понемногу подходили еще бунчук за бунчуком; появились и увесистые прямоугольники знамен полутысяч.

К полудню за солнцеворотом, когда в укреплении набрались те самые триста человек — голодные, нищие, в злобе и ненависти подобные демонам — западники уже обложили форт со всех сторон.

Вот тут-то некий исполнительный поручик все же допросил перебежчиков как полагалось по уставу: сколько у врага человек? Чем вооружены? И — вишенка на торте — кто командир?

Как — Вилли Лесной Брат?

Как — не Эсдес?!!

Это мы тут в поле мерзнем, браконьера с дубьем штурмовать боимся?!

Подскочив повыше холки собственной лошади, поручик с воем понесся к полутысячнику. Полутысячник выругался и оповестил еще двух равных по рангу воевод. Вокруг мятежного клочка земли собралось ровно три больших знамени, полторы тысячи конных — и все это ради впятеро меньшего числа голодранцев с дрекольем?

Позор вырисовывался исполинский. Но самый умный полутысячник предложил выход:

— Господа! А что мы будем гробить сотни в атаках на это дерьмо? Пусть бунтовщики подыхают от голода. Новых рабов и новых коней им взять негде, а жрать на таком холоде хочется втрое против обычного. Выйдут из своих загородок для скота на ровное поле — не успеют мяукнуть, раздавим. Мы же доложим Верховному Королю, что не видели смысла тратиться на то, что и так само упадет в руки через несколько дней. Все-таки войска нужны на штурмах, а с этих ни добычи, ни, как выяснилось, никакой славы. Ну, и чего ради ломать коням ноги?

Прочие воеводы, превосходно помнящие, насколько тяжело выкормить и выучить боевого жеребца, радостно поддержали предложение и разъехались по полкам.

И вот в этот миг ошалевший гонец на взмыленном коне — не пожалел коня по морозу! — прискакал к месту совета. Застав там единственного полутысячника, принял его за командира всей осады. Спрыгнул на промерзший до звона Тракт и выплюнул с хрипом:

— Господин капитан! Верховный Король убит! На переговорах Эсдес затопила льдом весь храм Пыльного; лед выдавило в окна и двери. Там были Верховный Король и почти весь штаб!

— Тихо! — приказал тогда капитан. — Кому еще ты докладывал об этом?

— Алмазному Броду, и трем сотням, что идут сюда на усиление к вам.

Рыцарь убрал руку от меча. Убийство гонца не могло скрыть секрет; так же решительно, как отважился на убийство, капитан сменил план:

— Оповести еще и вон те знамена…

Не заметив, что был на волосок от смерти, гонец прыгнул в седло и был таков; по нетерпеливому взмаху рукой к рыцарю сбежались ротмистры всех пяти сотен:

— Господин капитан! Срочные вести?

— Я вам больше не капитан. Не подголосок Верховного Королька. Он заигрался; настоящая Эсдес не здесь, в укреплении — а там, в Пыльном… Король мертв! Я больше не безымянный слуга! Теперь я снова суверенный герцог Хадрамаут! Я больше не оскорблю вас приказами; мы примем решение, как издавна принимали его благородные — на собрании равных!

— Смерть Дрангиане!

— Месть Коре и Чосону! — закричали рыцари, на глазах превращаясь из исполнительных офицеров корпуса вторжения в достойных вассалов блестящего сеньора. Благородного не надо учить вести войну, каждый рыцарь с пеленок знает, ради чего стоит поднимать меч!