— То есть, программа не показывает кто игрок? Даже администрации?
— Это не компьютерная игра. Если здесь кто-то получит доступ к твоим личным данным, ты потеряешь не просто прокачанного персонажа, не время, не деньги. Ты потеряешь жизнь. Любую защиту умелые люди могут взломать, любые проверки обойти. Поэтому принцип: ключевые куски кода не доступны физически. Никому вообще.
— А как тогда системные администраторы?
— Администратора тоже можно купить, сооблазнить, запугать, обмануть, наконец. Поэтому им доступно лишь чуть больше, чем пользователям. Ключевым кодом они тоже могут пользоваться только в рамках готовых функций. Возможность доступа к личным данным исключена, как понятие. Повторяю, раз с первого раза не поняли. Мало ли, подсмотрят о ком ты там правой рукой мечтал. Так ведь могут и взломать реально, стереть в ноль.
— И все же, господин посол, хакеры взламывали даже неприступные стены!
— Ну и зачем облегчать им работу?
— Хорошо, но разве без взлома нельзя отследить, кто игрок? Ну, есть же тест Тьюринга?
Посол не успел ответить, вмешался второй секретарь:
— Большинство здешних программ влегкую проходят не только Тьюринга, но и эмоциональный тест Войт-Кампфа.
— Это из кино? “Бегущий по лезвию”, Филипп Дик, да?
— Да. Скажу больше. Тест Войт-Кампфа на сопереживание проваливают некоторые тюремные надзиратели, убойщики скота со стажем, просто убийцы. Те же снайперы спецназа его довольно часто не проходят.
— Но компьютер же не решает задачу осознанно! Вот, например, в шахматы он выигрывает простым перебором вариантов. Раньше мы полагали, что цвет и музыку можно передавать исключительно аналоговой непрерывной функцией. А, оказывается, при достаточно мелком разбиении, оцифровать можно хоть симфонию, хоть Мону Лизу. Лишь бы мощности сервера хватило. Может быть, и в этих тестах компьютер просто подставляет верные ответы.
— Докажите, — улыбнулся посол. — Тест пройден? Пройден. Ответы верны? Верны. Вывод?
— Ты еще докажи, что сам не робот, — вмешался автор первоначального вопроса. — Это не тебе вчера спам-бот сверхновую микроволновку впарил? А еще сотрудник Проекта. Фу! Позор джунглям!
— То есть, робот, научившийся имитировать ошибки… Ну ладно. Господин посол, ну, допустим, мы не можем определить, кто там игрок. Если бот слепит лажу, то как ее отличить от человеческой лажи? Ведь в чувствах люди ошибаются сплошь и рядом, интуиция тоже подводит… Ну, пускай так. Но зачем вообще разговаривать? Посольство это, капсулы, протокол, как в настоящей дипломатии. Взял кусок оперативки, да и создал там хоть коммунизм, хоть Валгаллу.
— Друг мой! — посол вежливо, но решительно поднял руку:
— Вы когда-нибудь программировали… Хотя бы веб-сайт? Простенькую такую визиточку?
Автор вопроса замялся:
— Я занимаюсь, главным образом, финансами.
— Ясно. А кто программировал?
Отозвались трое.
— Начну немного издалека, — сказал посол. — Как я уже предупреждал, кому скучно, могут погулять за дверью до следующей серии. В тысяча девятьсот шестидесятых годах…
— Ничего себе “немного”! — охнули все слушатели в один голос.
— Да-да, примерно тогда. Компьютеры были большими. В каждом из них была память, процессор…
— Один? Единственный?
— Да. И он программировался с помощью перемычек. Такие проволочки. Регистры программировались в двоичном коде. Каждый ноль или единичка задавалась своим переключателем. В одном числе шестнадцать переключателей; в одной координате одной-единственной точки шесть чисел. Три положения по координатным осям, три вектора скоростей по тем же осям. Представьте решение простенькой задачи отражения луча?
Слушатели несколько пришибленно замолчали. Посол, удовлетворенный эффектом, продолжил:
— Тогда люди мечтали, чтобы с компьютером можно было договориться. И пойти пить чай или вообще с работы домой. А считает пусть сервер, он железный…
Посол вздохнул:
— Потом языки общения с компьютером…
— Языки программирования?
— Языки общения с компьютером. Это более широкое понятие. От него проще перейти к языкам общения с чем-нибудь еще… Так вот, языки совершенствовались. Вбирали в себя все более сложные понятия. Появились разные ассемблеры; языки Николауса Вирта, паскаль тот же, к нему графическая среда “дельфи”… - посол мечтательно закатил глаза.
— Так вот почему вас называют пасквилянтом, — сообразил второй секретарь. — И дельфином тоже!
Посол благостно покивал головой, встряхнулся, посерьезнел: