Тут свернулась уже вся компания: Вал, Акаме и Куроме, Леона — из авангарда; отец и мать Александровы из последнего ряда; тем более — президент Новой Республики Надежда Ривер. Все стояли кольцом посреди красивой центральной улицы, размахивали руками, говорили не в очередь, вспоминая кадры только что виденного “Исторического боевика Ночной Рейд”. Первая серия боевика оказалась аж четырехчасовой, и потому обсуждение все продолжалось. То Акаме вспоминала, как с Енотом на макете разбирали операции; то Вал спохватывался, просил уточнить, как выглядела та или иная стычка “Охотников” генерала Эсдес и “Рейда” генерала Ривер со стороны противника. То внезапно начинала ржать Леона, припомнив особо хлесткие боевые сцены в кино — она-то помнила, что в натуре все было куда проще и грязнее… Куроме только молчала, слабо улыбалась, ни на шаг не отступала от красноглазой старшей сестры, ни на волос не ослабляла хватку ладони.
Десяток президентских телохранителей в официальном черном с непроницаемо спокойными лицами обозначили периметр, вежливо отстраняя любопытствующих прохожих.
Эсдес продолжила:
— На самом деле мы всю ночь ругались. Тацуми лупал зелеными глазками, убеждал меня забить на Империю. Дескать, воевать можно где угодно, стран полно. Я же не знала тогда, что Тацуми в “Рейде”, и в голову не пришло! Я не могла понять, как это можно меня, такую замечательную, не захотеть? У меня что, ноги кривые? Или глаза тусклые? А может, ему волосы не нравятся, а я так старалась, отращивала… Знаете, как их мыть проблема?
Тут заржала не одна Леона! Даже Куроме слабенько улыбнулась. Больно уж не вязалось обиженное лицо с генеральской статью, уверенностью, силой.
Генерал пропустила синие пряди сквозь крепкие пальцы:
— В общем, под утро нас тупо сморило… Его на кресле, а меня, кажется, на кровати. Но не уверена.
Вал улыбнулся во всю ширину моря:
— А мы-то думали, вы целую ночь… Мировую литературу пополняли…
Снова засмеялись: младшие Александровы звоночками, старшие сдержано, Вал и Леона гулко, Акаме шорохом дождевых капель, Куроме коротко и слабо; Надежда Ривер — так же изящно, как выглядела, точно в стиле темно-синего брючного костюма. И жена программиста — Анна — опять позавидовала умению держаться, которое не могли перешибить ни протез вместо правой руки президента, ни закрывающая правый глаз повязка.
Наконец, засмеялась и сама Эсдес:
— Теперь-то и мне смешно!… А тогда я три дня ходила вареная и злая. Тацуми смылся с первой же тренировки, настолько я ему не понравилась, обидно! А тут еще эта хитровыделанная ловушка на дороге…
На дороге жара; на дороге свернутые пыльные шарики с сердцевиной из темной венозной крови… Куроме собирается с силами для последнего движения.
По дороге танцующей походкой удаляется девочка-припевочка Челси, уносящая в правой руке отнятые ножны с Яцуфусой; Куроме чувствует в боку всаженный оборотнем клинок. Клинок подпилен; всадив его в печень, оборотень сломала ручку по надпилу — теперь заглубленную сталь не вынуть, еще какое-то время — и смерть…
То есть, для обычного человека — неминуемая смерть.
Младшая сестра знаменитой Акаме отличается только еще большей хрупкостью, да цветом радужки глаз. У Акаме глаза красные, у Куроме — черные. Но, как и старшая сестра, Куроме точно так же выжила в бесчеловечном отборе школы убийц; выжила ценой почти полной утраты человечности.
Черноглазая давно и прочно сидит на стимуляторе. Стимулятор в печенье, печенье в коробке, коробку только что походя раздавила уходящая Челси…
Сейчас оборотень выглядит стройной ярко-рыжей девушкой с красивой шеей, ровной спиной в белейшей рубашке и темном жилете, круглыми ягодицами под клетчатой юбкой, безукоризненными ногами в изящных ботиночках. А четверть часа назад оборотень принял вид одного из “Охотников” генерала Эсдес — огнеметчика Болса. Куроме вымоталась в только что прошедшем бою, и не обратила внимания на некоторые неправильности в походке и движениях Болса. Подумала: ранен, и выбрал для бегства этот же путь.
Потому как бой “Охотники” проиграли целиком и полностью.
И даже легендарное могущество Эсдес не помогло.
Подбросив несколько поддельных донесений, “потеряв” кое-какие улики, “Ночной Рейд” создал впечатление, что направил главные силы к определенному месту на Западном Тракте. Разумеется, Эсдес проверила сведения. Но ловушку “Рейд” начал готовить не вчера. В указанном районе давно ходили слухи, что “Рейд” перенесет сюда базу. Кто-то видел или слышал квартирьеров. Кому-то заказали зерна и мяса на большой отряд, внесли задаток. Поскольку все эти слухи поползли еще с начала весны — а не два-три дня назад, как при поспешной фальсификации — Эсдес им поверила. И ошиблась: кроме поспешных, бывают еще фальсификации глубокие, подготовленные тщательно.