Акаме помолчала. Поразмыслила. Улыбнулась:
— На Тракте у вас получилось.
Надежда покосилась, не слышит ли кто:
— Эсдес уже переиграла нас. Она заставляет штурмовать в лоб укрепленную позицию, где и она сама, и та же Куроме с Яцуфусой, с пачкой мертвецов… Правда, вот здесь имеется некий нюанс… — генерал Ривер повертела в ночной прохладе живыми пальцами. — Но и это ты уже знаешь, не стану повторяться…
— Поэтому, — Акаме распахнула глаза, — козырь?
Надежда согласно кивнула:
— Сусано-о!
— Здесь, — ровным голосом доложил подбежавший тейгу. — Готов.
Красноглазая прикусила губу:
— Это будет второе применение козыря, так ведь? А их всего три, после чего связь между тейгу и хозяином приводит к…
— А вот это уже хорошо помню я, — Надежда скомкала вытащенную сигарету. — Повторять не нужно… Что поделаешь: приказ! Атакуем в лоб. Можешь не переживать, будет мало раненых. Если встретился с Эсдес, значит — сразу в гроб…
— Нахрен Енота с его крадеными стихами! Сам-то слинял с острова!
— Ты бы предпочла, чтобы он там и остался? Акаме — время!
— Йес-с-сть, — прошелестела девушка, убегая к отряду. Завербованный контингент вел себя на удивление смирно и послушно, но Лаббок не спускал глаз с неровных рядов. Опыт подавления бунта подчиненных у дезертира как раз имелся, потому-то Надежда и назначила в помощь Акаме именно его.
— Тацуми… Сигналь!
Зеленоглазый понемногу окутался молочным сиянием; сияние сгустилось, превратилось в доспех. Доспех-тейгу придавал силы, ловкости, выносливости. Разумеется, защищал от большинства известных видов оружия. Но и требовал немало: слабый человек в нем попросту бы надорвал спину.
Сейчас Тацуми сделал условный жест факелом; в небе ответно дважды мигнул фонарик.
— Фонарик в небе! — по лестнице скатился всревоженный моряк, схватил спящего за плечо:
— Вставай, Ран! У них в небе кто-то есть!
— Как в небе? — отбросила дрему Эсдес. — Крылатый тейгу один: Мастема. Он у Рана.
— Не знаю! Я на пост! — Вал умчался.
— Генерал Ривер умеет удивить… Ран?
— Я готов.
— Запомни, информация и связь, которые ты обеспечишь, важнее, чем твоя неуклюжая попытка сцепиться с кем-либо из “Рейда” врукопашную. Взлетай!
— Слушаюсь…
Ран взбежал по лестнице на башенку над куполом. Днем отсюда прекрасно просматривался сам город, обе стены, долина до середины, и безжизненная степь… Сейчас в городе там и сям светились окна, местами по улицам двигались красно-рыжие факелы ночных патрулей. Спящая долина тонула во тьме; Ран бросил вгзляд в степь — и содрогнулся.
В степь уходила ровная дорожка огней!
Вот сейчас, пока Ран оглядывался, два костра продлили цепочку сигналов!
Ран скатился вниз по лестнице:
— Генерал! В степь уходят сигнальные костры!
Эсдес вскочила:
— Ривер… Сука! Покушение на градоначальника отвлекающий маневр! Удар будет из степи, а мы не сможем разорваться туда и сюда… Да и сил у нас мало на обе задачи. И приказ у нас ясный…
Генерал приняла решение:
— Куроме! Уводи цель в крипту, а оттуда катакомбами в цитадель. Ран, в небо, сигнал тревоги военным! Людей на стены! Сэрью с отрядом — прорываться к нам! Берегись обстрела с земли…
Храм содрогнуся от подошвы до купола; в облаке кусков дерева и обшивки на пол главного зала полетел Вал. Еще в полете окутался черными молниями, оделся броней-тейгу ночного черного цвета — так что по каменному полу покатился уже с лязгом.
— Мейн? Ты заметил, где она?
— То-то и оно, что не заметил, — отвечал Вал, распихивая из-под ног обломки купола.
— Ран, ты еще здесь?
Крылатый посмотрел на остатки лестницы, глубоко вдохнул — и рванул в ночное небо свечкой от пола, в надежде, что стрелок пока не готова повторить.
Эсдес обернулась к градоначальнику, так и съежившемуся в кресле при грохоте попадания:
— Господин… Следуйте за Куроме.
— Да… Да. Но там же…
— Наставник и служители собора заперты за решетками храмовой казны, и не помешают вам. Куроме, в ход, живо!
Дверь собора разлетелась в клочья; Эсдес крутанула шпагу, встретив поток обломков белым блеском ледяного щита. Две силы с грохотом столкнулись на половине длины зала и усыпали пол горкой мусора.
В наступившей тишине по камню залязгал черный доспех Вала — и белый доспех неизвестного рейдовца, едва прошедшего даже под высокой притолокой парадной храмовой двери. Противники бросились навстречу друг другу, размахивая клинками; Эсдес настороженно вертела головой по сторонам: кто-то же должен под прикрытием свалки пробираться к цели… Логичнее всего послать за этим саму Акаме, один порез — и дело сделано…