Сюра улыбнулся весело, располагающе:
— А настоящему мужику нужнее всего женщина. Ты ж для нее из кожи рвешься, ты из-за нее дезертировал, я читал твое дело. Че вылупился?
Лаббок попытался улыбнуться — вышло кривенько:
— Вот не знал, что ты читать умеешь.
— Э! — Сюра махнул крепкой ладонью. — Шутка так себе, но спишем на близость п***ца. Вот он, лежит…
Сын Онеста тронул клещи ногой.
— Не будь ее в “Рейде”, и тебя бы там не было. Че, вру? Не, по глазам читаю, истинная правда. Ну, я тогда тоже без лишнего звездежа. Клещи видишь? Зачем они — понял? Срок — завтра. Нахрена ты без яиц будешь нужен своей ненаглядной, сам придумай. Ты же умный…
Сюра некоторое время глядел на пленника. Прибавил:
— Надумаешь че, брякни кандалами в миску. Коридорный предупрежден, скажешь ему как-чего. Только, душевно прошу, не надо думать, что самый умный, нае**лово свое сразу в жопу сунь.
— Погоди…
Тюремщик вернулся.
— А что с Тацуми?
Сюра заржал:
— За его яйца не беспокойся, они в надежных руках, даже я не достану. Он у Эсдес, и, сдается мне, времени не теряет. В отличие от некоторых. Это типа намек был, дошло?
Лаббок опустил голову. Мысли двигались холодные, как стена каземата, простые и грязные, как рычажные клещи.
“Ну, покалечат меня… Будем с Надеждой на пару — инвалидная команда… Не слыхал никто, чтобы мошонку протезировали, вот уж смеха будет… Енот как ляпнет про стальной хер…
А прав оказался Енот, как чувствовал… И ходили бы вокруг да около, и вспомнить сейчас было бы нечего!
Херня это все. Сам же знаешь, не будет никакого “потом”.
И в этом Енот оказался прав — знал, что ли?
Да при нашей работе что тут знать! Радоваться надо, что больше года прошло с того разговора…
Терпеть-скрипеть? Рано или поздно раскалываются все…
А если я не выдержу, и наших зажмут на базе? Не то гей-парадное войско доктора Стиляги, а настоящие суки вроде вот премьера, Онеста?”
Лаббок замотал головой, отгоняя кошмары.
Сюра смотрел на него почти сочувственно:
— Гляжу, мысля зудит в темной нутре?
— А что хочешь узнать? Бумагу дашь, напишу.
Сын премьера лениво повернулся на пятке, и с неожиданной силой врезал коленом под дых прикованному. Дождался, пока отзвенят цепи, процедил:
— Че, неясно сказал? Засунь свое нае**лово в жопу, пока тебе туда кой-чего не засунули пожестче. Руки тебе освободить, да? Карандаш острый, заточенный в руки дать? Может, еще в кабинет для допроса перевести? Оттуда в окошко сигануть самое оно!
Сюра захохотал победительно:
— А вот хрен тебе! Тут будешь говорить. Ведь будешь?
Лаббок повесил голову:
— Буду.
— Ну, подожди немного. Канцеляриста приведу. Ты пока давай, слова подбирай, композицию оттачивай. Стишки своей одноглазой писал? Писал, премьер знает все… И тут блесни талантом. Пока вон те клещи не блеснули!
Развернулся и направился на верхние этажи. Запугал и погнал перед собой первого встречного секретаря. Кивнул торчащим из комнат приятелям:
— Пошли послушаем, соловья поймал.
Те с предвкушающими ухмылками потянулись к лестнице в подземелья.
На такой же лестнице, только в противоположном крыле дворцового комплекса, поднимающаяся из каземата Эсдес разговаривала с учеником:
— … Вот премьер-министр — он мудак, правда? Сколько раз мы сходились в этом убеждении.
— Да.
— Он мой учитель… После истории с Болсом я понимаю, что меня Онест просто списал. Но за это судьба спросит с него. А вот если учителя предам я, то и спрос будет уже с меня… Самое обидное, что жертва выйдет напрасная. Тацуми уже нашел себе девушку… Неужели мне правда нужно было уйти с ним сразу после турнира?
Моряк пожал плечами, не находя слов. Синеволосая продолжила:
— Вы с Тацуми сильно похожи, у вас даже тейгу сходные, что совсем уж редкость. И я помню, как ты спрашивал — тех ли мы защищаем людей?
Вал поглядел на светлые квадраты солнечного света. Подумал, что пленник в каземате не видит последнего летнего солнца… Оказывается, это Тацуми носит белый доспех “Рейда”. Год назад, на Тракте, вместо последнего удара по Валу, белый рыцарь выбрал спасение снайпера-полукровки. Три месяца назад, в соборе Пыльных Ворот, вместо добивания Куроме, вместо схватки за крылатый артефакт убитого Рана, белый рыцарь выбрал спасение оглушенной Леоны…
Озарение отдалось толчком в ноги; Вал почти выкрикнул: