Как случилось сейчас…Ринулся вперед, не оценил ситуацию достойно, нарвался на неприятности, но объект ликвидировал.
Я ему пистонов вставил, а еще одновременно похвалил. Да чтоб его, этот Исаев сплошные противоречия. На него даже злиться особо не получается, потому что он абсолютно командный игрок, всегда подставит плечо, а еще быстр и незаметен.
Тень, одним словом.
Вот я ругаю и хвалю, ведь…
Кнут и пряник — залог слаженной работы моей команды.
Все галдят как на базаре.
—Отставить бубнеж, — торможу всех, осматривая бледного Исаева. Да, парня с того света достали в лучшем виде, но он никогда не пожалуется. Не из сопливых.
С ними всеми только так надо — строго и чтобы не забаловали.
Слышу от кого-то слово «коньячок» и сразу ловлю подступающие рвотные позывы, вспоминая вчерашний день, сука. Никакого бухла. Упираюсь взглядом в бутылку довольно сносного и гремлю на всю палату.
—Какой коньячок? Сегодня у вас физподготовка в зале. А это через три часа, так что не обжираться тут…
Построив всех в рядок, слушаю о том, как парни красочно щебечут о своих недавних делах, испытывая тот еще восторг. Во взгляде Исаева — боль, и я его понимаю. Сам такой. Долго без работы не могу, хоть ты тут убейся.
В отпуске в кабинет свой захаживал, а там и в зал, прячась от полковников и генералов. Смешно выглядело, особенно, когда я на задание приперся с «понтом под зонтом».
В общем, болтаем еще добрых полчаса, пока не расходимся. Парни в зал, а я в «стекляшку» так сказать, ведь мне отчетов на шею повязали столько — х*й разгребешься. Сделал я их давно, а вот изложить по форме не удалось еще. То одно то другое. Скоро в три шкуры сдерут, но я лишний раз не маячу.
—На тренировке с вами сегодня буду, но опоздаю, — бросаю напоследок парням, едва ли не кривясь от боли из-за очередного удара молотом по голове.
—Воу. Че боксируем сегодня? Я возьму реванш, — самый наглый уже начинает делать вид, что на ринге.
—Мекс, в прошлый раз продул же моментально, в этот раз тоже может будешь полировать пол, так что не обещай, — смеется Ваха, садясь в машину.
Только вот мне сейчас даже самый сопливый может задницу надрать, в голове ведь полный туман и неспособность рационально мыслить.
Сажусь в машину и через двадцать минут прикатываю к главному управлению. Интересно, меня выебут без смазки, или просто пожурят за поздний отчет? Ну просрочил на пару…ммм недель?
С кем не бывает? Ни с кем, кроме как со мной.
Зато я статистику им поднимаю и раскрываемость улучшаю.
Выйдя из машины, первым делом замечаю нифиговенький такой БМВ Х5, резко паркующийся впереди моей машины довольно мастерски, но слишком уж неожиданно.
Сканирую тачку — борзая. Одним словом, все в ней кричит о дерзости, да и на таких гоняют детки богатеньких родителей либо быстро поднявшиеся опера.
Из него выходит…длинноволосая…бл*ть, да ну нет. Пульс начинает лупасить по вискам, причиняя, кажется, еще больше неудобств моему отходняку. Почему мне снова так чертовски везет?
Из машины плавными движениями, в которых несмотря на непринужденность, сквозит уверенность и решительность, выходит Вика в обычных джинсах и белой рубашке навыпуск. На лице черные очки, полностью скрывающие те самые бездонные глаза. Она щелкает брелоком и шустро шагает туда же, куда надо мне, не замечая ничего вокруг. Полностью сосредоточена, нет, она загружена.
Я замираю и залипаю на обтягивающей джинсом заднице, отчетливо понимая при этом, что совершенно не дышу. Только впитываю, мать твою. Ту самую задницу, которую я лапал с особым удовольствием.
Видеть девчонку в кедах непривычно, хотя, бл*ть, откуда мне знать, что привычно, а что нет, если я видел ее всего два раза в жизни? И оба случая явно парадные?
Во всем этом она смотрится совсем маленькой, невесомой и по-детски наивной. От Вики из клуба веяло исключительной наглой привлекательностью с намеком на соблазнение, от вчерашней Вики несло пафосом и страхом, а сегодня это потерявшийся ребенок, очень старающийся притянуть за уши что-то взрослое.
Во всех случаях она так красива, что я даже не могу мысленно это описать. У меня просто на нее стоит.
Ты меня преследуешь?
Твой будущий супруг здесь не сидит, так какого хера, дорогая моя, ты делаешь в главной управлении следственного комитета?
Лишь возле двери ее походка перестает быть такой уверенной, и, завязав волосы в гульку, она слишком медленно заходит внутрь, собирая на себе взгляды всех мужиков, что есть во дворе.
Бл*ть.
Подошел бы к каждому и влупил бы в табло, да права никакого не имею. А если учесть, что четверть из мужиков — мои хорошие товарищи, то как бы и не за что их лупить. Сам же я смотрю ровно так же.
Но руки чешутся.
ГЛАВА 13
ВИКА
Суки всегда остаются суками. Будь они в системе или вне ее. Я это поняла давно и никаких иллюзий уже не питала, но сейчас меня буквально плющит во все стороны. Отказать мне в свидании — это вверх идиотизма, я родственница, а меня отфутболивают как не пойми что.
Словно я не заслуживаю видеть своего родного брата. С какой стати вообще?
Причем каждый раз отговорки абсолютно дебильные, но от этого они не бесят меня меньше. Я допускаю вероятность того, что тут сквозит личный интерес следака. Но, с другой стороны, даже если так, то почему мою мать пускают?
Звонить Сереже я не стала, просто не посчитала нужным, ведь я и так в состоянии поднять всех на уши, чтобы увидеть брата. Вопрос в другом, почему моя мать допущена, а я нет. В чем принципиальная разница?
Пишите следователю прошение. А не пойти ли следователю в пешее эротическое? Я таких прошений написала три, а воз и ныне там. Вот почему я решаю прийти к этому заднеприводному лично и спросить, почему я вдруг впала ему в немилость.
Еще на КПП меня тормозит молодой и борзый:
—Вы к кому?
Я снимаю солнцезащитные очки и всматриваюсь в холеное лицо явно заплывшего жиром представителя власти. Ему бы пару кругов сделать, чтобы в форму себя привести, а то даже догнать преступника в случае его побега не сможет.
—К следователю Артемову, — стараюсь говорить ровно, но внутри эмоции выплескиваются.
Парень начинает скалиться. Осматривает меня скрупулезно, словно я предмет и не замечаю такого интереса. В глазах прямо искрит совсем другой интерес, который чувствуется на коже грязными разводами.
Я понимаю, что красива, и знаю, как могу воздействовать на людей, но пользуюсь этим не часто.
—Вы записаны?
—Нет, не записана, я по личному вопросу, — перевожу внимательный взгляд с него на обшарпанную стену — это куда интереснее.
Чувствую, меня ждут очень интересные беседы.
—Личные вопросы решают не в рабочее время, госпожа…— он наклоняется ко мне, нарушая личное пространство. Мерзость.
—Вострова Виктория Игоревна меня зовут, и я попаду к следователю так или иначе. Советую Вам, не представившийся…младший лейтенант, иметь это в виду и упростить себе рабочий день, — грубо отвечаю ему, делая шаг назад, таким образом образуя между нами буферную зону. —Просто на всякий случай, чтобы потом не было проблем. У вас.
Я очень хорошо понимаю, что он за человек. С отцом на работу часто ходила, изучила людей вдоль и поперек, а мой папа этому способствовал.
Он сальный во всех смыслах этого слова, но сюда другого и не поставили бы.
—Ты мне угрожаешь, сучка?
—Епифанцев, рот закрыл и пропустил даму, быстро.
Голос из-за спины не просто кажется мне знакомым, это практически родной голос, от которого мои коленки подкашиваются. Я намертво цепляюсь скрюченными пальцами в собственную сумку и стою изваянием, пока слышатся тяжелые шаги, и рядом не оказывается Леша. Мой спецназ.
Если бы можно было просто исчезнуть сейчас, я бы так и сделала. На губах покалывающие ощущения, тело парализует. Я не шевелюсь, лишь слушаю отточенные приказы, звучащие злобно и при этом будто бы спокойно.