— Не нужно. Я себя хорошо чувствую.
— Точно?
— Да.
«Не хочу, чтобы о моем малыше кто-то узнал. Лучше я в городе схожу к лекарю».
— Тогда наверняка ты голодна. Я прикажу, чтобы тебе пока что-нибудь принесли сюда.
— Благодарю.
Но ему не нужна была благодарность. Ройберг уже был у двери и, не сказав больше ни слова, вышел. Иллюзия одежды растаяла вместе с его уходом.
Освежившись, я набросила на себя халат, единственное, что тут было из одежды и, я подошла к окну.
Увидела, как Ройберг лично проводил кухонного работника в башню, дав тому разрешение на мое посещение, но сам не вошёл. Стоял на улице. Когда он поднял голову, я спряталась за оконным откосом. Он уже успел переодеться и был снова в чёрном камзоле, брюках и начищенных до блеска туфлях.
Вскоре раздался стук. Я запахнула посильнее белый пушистый халат и впустила девушку. Та, не поднимая головы, протянула мне корзинку.
Я разместилась за небольшим столиком и с удовольствием собрала себе вкусный бутерброд. Задумалась, ведь подумать мне было о чем.
Внутренний диалог, который долгое время крутился у меня в голове, постепенно приобретал новые очертания. Я откинулась на спинку удобного стула и посмотрела в окно, откуда было видно бескрайнее синее небо.
Несмотря на все мои опасения и беспокойство относительно мотивов Ройберга, отправившего меня на практику, я начала признавать, что это решение было мудрым.
Мое будущее теперь выглядело иначе. Положила руки на плоский живот и прислушалась. Моя суть, что стала неотъемлемой частью меня, говорила, что все в порядке.
Она признала моего мальчика и больше не будет губить его. Наоборот очень уж как-то расположилась к нему. Чистая стихия подчинилась мне. Признала во мне сильного носителя.
Мне предстояло много учиться и овладевать своей новой силой. Несмотря на разногласия с Ройбергом, я отчетливо понимала, что он стремится меня защитить, но это все равно не меняло между нами ровным счетов ничего.
— Я начну сначала, без него. И с разводом разберусь, — шепнула я, глядя на уходящий горизонт.
Я вспоминала каждый день практики, каждое испытание и каждую победу. И хотя я сначала восприняла это как способ избавиться Рою от меня или даже как наказание, сейчас осознавала, что эти испытания дали мне бесценный опыт и уверенность в собственных силах.
Без этого я бы точно не смогла пройти перерождение.
— Может быть, он действительно делал это из лучших побуждений, — размышляла я про себя. — Через все эти трудности я обрела силу, о которой не подозревала ранее. Может быть, Ройберг видел во мне потенциал, который я сама не видела.
Эти мысли были неоднозначными и даже болезненными, учитывая все сложности в наших отношениях. Однако я не могла отрицать факт того, что практика помогла мне вырасти как магу и как личности.
Я чувствовала себя более подготовленной к любым вызовам, которые могли встретиться на моем пути, и это чувство уверенности было новым и приятным.
Я стала крепче не только физически, но и морально. Мне предстоит еще много работы, но теперь я знаю, что могу справиться с этим.
«Иногда трудности помогают нам увидеть то, чего мы не видели раньше. Несмотря на все мои опасения, быть может, это было необходимо. Я, надо признать, благодарна за этот опыт мужу. Если бы не эти «удары», я бы так и оставалась маленькой закомплексованной девочкой, с больным сердцем и готовой к смерти».
А потом снова раздался стук в дверь, прерывая поток тяжелых мыслей.
Мне принесли кое-какую одежду и вещи первой необходимости. Я взяла бумажные пакеты, а потом сгрузила всё на пол. Оттуда же выпал огромный кошелек денег.
Я сжала его в кулаке. Рой точно не боялся, что я смогу сбежать, ведь я феникс, и мне нужно учиться контролировать стихию.
Как же все сложно.
А еще я полностью завишу от мужа.
Мне нужно учиться, чтобы у малыша было достойное будущее.
Нужно узнать о пособии, стипендии, подработке и о разводе.
Глава 37
Ройберг
В душе была буря. Мне кажется, я никогда так не боялся. Даже когда был на поле боя.
Потерять Мариссу было смерти подобно.
Только не так и не сейчас.
Долгоиграющий план проваливался.
Но самое ужасное, что не стало моего ребёнка.
Что за насмешка судьбы? Подарить это чудо и тут же отобрать.
Дикая, оглушающая боль. Пустота внутри. Лютая ненависть. Все это смешивалось в гремучий коктейль.
И не было спасения для меня. Но сейчас нужно было собраться, отринуть раздирающее чувство пустоты в душе и помочь Мариссе.
Нас ничего не будет связывать с женой. Разве не этого я добивался? Вот и получаю.
Физическая боль помогала не замечать душевную боль.
Сейчас я должен помочь Мариссе. А потом… всё будет потом.
Она оттолкнула меня. Заслужил. Я тот ещё урод и гад.
— Я беременна… — прошелестел её тихий голос. От её криков, до сих пор стоящих в ушах, рвало сердце.
— Я знаю. Мне жаль, — голос сорвался на хрип. Я не должен был показать отчаяния, что разлилось внутри кипучей лавой.
Меня рвало на части. Я видел боль в глазах Мариссы.
Я хотел детей. Видят боги, как хотел. Уже давно.
Но сначала война не дала возможности, а потом была потеря истинной, безумие зверя и бесплодие.
Я проклят. За всё.
Но главное, Марисса жива и смогла пройти перерождение.
Она смотрела на меня. Невыносимо прекрасная. Языки пламени стекали с её волос.
Только сейчас заметил, что они так и не остались огненно-красными, как у фениксов, а приобрели ровный белоснежный цвет.
Кровь её разбавлена.
Не чистокровный, но такой сильный феникс.
Может, оно и к лучшему.
Будет не столь велико влияние огненной стихии на ее разум.
— Мне тоже, — прошептала она.
Я сжал кулаки, отгоняя образ нерождённого малыша.
Встал.
Снова не удержался и прижал её, но тут же отпустил.
Лучше рвать сразу. Не давать ложных надежд.
Мы справимся со всем, но поодиночке.
Действовал скорее механически.
Мозг отдавал приказы телу, я говорил. Сначала надо поселить Мариссу в безопасное место, подальше от остальных.
Потом обеспечить всем необходимым. Накормить. Заняться её обучением, новым расписанием. Озаботиться проверкой у лекаря. А потом… Потом я смогу побыть наедине с собой.
Всё заняло почти весь день.
Дела не давали забыться в глухом горе.
Навестил Криса, что по-прежнему бредил, но Торвальд следил за другом.
— На тебе лица нет, Рой. Что случилось? — спросил друг, сидя в кресле и отложив книгу. Я потер переносицу и прикрыл глаза.
— Потом. Не сейчас.
— Иди отдохни. Я тут побуду.
— Как твоя академия?
— Пока стоит, слава богам. Завтра отлучусь ненадолго и вернусь.
— Портационные камни есть? — осведомился я.
— Да.
— Хорошо.
Оставаться в академии больше не мог. Она душила меня.
Сегодня был тот самый день, когда я решил воспользоваться порталом, чтобы отправиться в наш городской особняк.
Я стоял в коридоре академии, ощущая её тяжёлую атмосферу, которая давила на меня. Я вглядывался в тёмный камень портала, зная, что за ним меня ждёт пустота, но я надеялся найти там хоть немного покоя.
Собравшись с духом, я активировал портал. Сияние бледно-голубого света осветило комнату, и я шагнул вперёд.
Ощущение перехода было странным, как будто меня одновременно тянуло и толкало в неизвестность. Через мгновение я оказался в холле нашего особняка.
Тишина. Абсолютная, давящая тишина.
Здесь не было никого.
Даже эхо моих шагов казалось глухим и отдалённым.
Я медленно прошёлся по холлу. Казалось, время здесь остановилось.
Я поднялся по широкой лестнице, ведущей в гостиную. Деревянные перила под руками были холодными и гладкими. Когда я вошёл в гостиную, меня охватило чувство глубокого опустошения. Раньше это место было наполнено жизнью, смехом, радостью. Теперь здесь царила тьма и уныние.