Вспомнил о ребёнке. Хотя кому я вру, я ведь и не забывал никогда.
Моя девочка могла хотя бы попытаться родить, я бы нашёл лучших лекарей, которые бы помогли ей.
А уже потом стать неуязвимым фениксом. Но нет… судьба так жестока.
— Рой…
— Торвальд. Не спорь и сделай, как прошу.
Друг сверлил меня тяжёлым взглядом. Но мы слишком хорошо знали друг друга.
— Я не позволю тебе перейти рубеж, — процедил он. — Сколько ещё времени?
Я усмехнулся. Но не ответил ему. Это сейчас не главное.
— Есть у тебя толковый лекарь, который не будет трястись при виде феникса?
Торвальд помолчал, а потом откинулся на спинку кресла и скривился, как от лимона.
— Что?
— Есть. Очень толковая. Даже сверх меры талантливая.
— Чувствуется какое-то «но».
— И оно есть, поверь друг. Но лучше её точно нет, — Торвальд обреченно вздохнул, а потом словно решился. — Это Элен.
Я помолчал. Перебирая всех женщин с этим именем, ведь я должен был ее знать, судя по лицу друга.
— Не хочешь же ты сказать, что это та самая Элен Рих?
Я даже подался вперёд от изумления.
— Именно.
— Она же ещё адептка?
— Нет. Время слишком быстро прошло для нас. Она выпустилась и теперь дипломированный лекарь. И не только талантливая молодая мэтресса, но и…
— Но и…
— …огромная заноза в драконьей заднице, — пробурчал Торвальд и сжал подлокотники так, что те рассыпались в труху.
— Бездна.
— Ага.
— Она уже тогда впечатляла. Не представляю, на что способна сейчас. Но я спокоен. Кстати, а тот взрыв никак не связан с ней?
— Заткнись, — проворчал взбешённый Торвальд. Я рассмеялся.
— О-о-о!
— Заткнись, я сказал. Давай к делу. Мариссу я забираю. Лекарь есть. Что ещё?
— Прямо сейчас забирай. Вот приказ, чтобы по документам было всё гладко. Тут её официальный перевод.
— Давай. Но, Рой, что ты задумал?
— Может расскажешь мне об Элен? — ответил вопросом на вопрос.
— Чёрт с тобой. Не хочешь — не говори, — отмахнулся Торвальд, принимая мою просьбу.
И тут открылась дверь, и в неё влетела взбешённая супруга.
Я не врал, когда говорил, что она прекрасна в гневе.
Наверняка даже не замечала, что в этот момент искры пробегают по её белоснежным волосам. А глаза почти в прямом смысле слова метают молнии. На дне её глаз была огненная геенна.
Это было завораживающе красиво. Невероятно.
— Как это понимать, Ройберг?
Вся она, возмущённо разозлённая, заставляла на себя смотреть. И даже Тор замер от этого потрясающего вида. Только не с мужским интересом, а чисто научным.
Теперь, по прошествии трёх лет со дня войны и нашего тяжелого ранения, он направил все свои силы на восстановление престижа Северной академии и на улучшение показателей этой академии по всем параметрам. И тут такой самородок будет учиться в его академии.
С Торвальдом было интересно соревноваться в этом плане. Как жаль, что больше этого не повторится.
Я так хотел запомнить свою супругу улыбающейся, но запомню возмущенно злую.
И всё равно прекрасна. Нет прекраснее воплощения для стихии огня.
Не знаю, как так получилось, что способствовало пробуждению в ней феникса, и я бы обязательно это выяснил, будь у меня достаточно времени.
Но думаю, она и сама это сделает, когда будет готова.
Моя огненная девочка, моя феникс.
Я хотел подойти, взять её за руку, поцеловать её ладони, а потом упасть на колени и прижаться к ней, чтобы она перебирала мои волосы и напевала песню, как любила это делать у нашего камина.
Но время любви прошло… Безвозвратно.
Сказать, что истинность была благословением я не мог. Помню, как сначала радовался, когда встретил свою истинную, а потом, когда понял, что она за человек, уже не оставалось и шанса на разрыв.
Небеса не всегда знали, что делали.
Или просто иногда ошибались. Как в моём случае.
Но я всё равно думал, связь компенсирует мелочный и склочный характер истинной, что она изменится, ожидание примирит её с положением дел и тем, что я пока не могу быть с ней рядом, ведь на мне лежала ответственность за сотни жизней бойцов.
Но… вышло то, что вышло.
А вот с Мариссой всё иначе. Это был мой осознанный выбор. И я бы, видят боги, никогда не оставил бы её.
Она ещё молода. Найдет себе… кого-то. Хотя эта мысль вызывает лютое бешенство моей человеческой части. Дракону-то было плевать.
Он желала только крушить и рвать.
По мне Марисса убиваться точно не будет. Я приложил все силы. Постоять за себя она точно сможет. Торвальд не оставит её. На друга можно было положиться, как и на Криса.
Потому вместо слов о любви произнёс:
— Торвальд. Забирай её.
Наполненные огнём глаза полыхнули, Марисса сжимала кулаки, поджала свои пухлые губы.
Пряди белоснежных волос разметались вдоль прекрасного лица. Как же она красива.
Гнев в её глазах сменился всепоглощающей обидой.
Я видел, что она хотела что-то сказать. Да много всего высказать, но присутствие друга ректора сдерживало её.
Я смотрел ей в глаза, пока мой друг по-военному чётко и быстро формировал портал. Мы были пойманы в силки взаимными взглядами.
Я запоминал её. Каждую черточку. Каждый изгиб. Пальцы гудели от желания прикоснуться, даже моё сердце рвалось к ней. Билось о рёбра, чтобы выпрыгнуть.
Встал. Не выдержал. Когда Тор уже взял её под локоть, чтобы подтолкнуть вперёд.
Оказался перед ней. Заключил её лицо в свои руки.
Склонился быстро, пока не передумал и всё не полетело к чертям собачьим.
Оставил короткий поцелуй на её лбу.
Закрыл глаза, вдыхая в последний раз запах огня и пиона и ещё чего-то, чего не мог понять.
Она даже пахнуть стала иначе, но всё так же бесконечно соблазнительно.
И отстранился так же резко, как оказался рядом. Кивнул Торвальду, и он, не мешкая, утянул её в портал.
А я всё так же продолжал пялиться в пустоту. В то место, где она только что стояла. А теперь её тут не было.
И только спустя долгое время я отдал приказ, чтобы её вещи собрали и перевезли в Северную академию порталом. Немедленно.
А потом у меня оставалось ещё пару незавершённых дел.
Уже спустя два часа я был сутках пути от столицы.
Без проблем открыл кованную калитку и прошёл по брусчатке до самого ухоженного и аккуратного домика.
Постучал в дверь, а пока ждал хозяйку, спустился с крыльца и сел на удобную деревянную скамейку, смотря в ухоженный сад с розами.
Входная дверь открылась без скрипа. Тяжёлые шаги раздались сбоку от меня. Рядом присела женщина.
— Снова ты... Ройберг. Хватит уже. Ты женат давно, а всё помогаешь нам. Не нужно. Было расследование. Нас бы вообще выслали как семью предателей. А ты... спрятал. Дал новую жизнь, помог сыну. Мальчик растет и не знает о прошлом. Найдёт своё место в будущем. Помог открыть лавку, — говорила Мара, мать моей погибшей истинной. — Только вот сам так и не начал жить.
— Поздно для меня.
— У тебя супруга молодая. Всё забудется. Ты хороший лорд. Мало таких. Позволь себе стать счастливым. А память о моей дочери оставь нам с мужем, — Мара дотронулась до моей руки, сжала её. Я повернулся в её сторону. Как же они были похожи. Только у Мары уже были морщинки вокруг глаз и легкая седина на висках. Она человек, и возраст берёт своё. Я снова повернулся в сторону маленького, но уютного сада. — Не приходи сюда больше. Живи. Не оборачивайся на прошлое.
— Это в последний раз.
— Ну слава богам, — одобрительно и тепло произнесла Мара.
Я оставил ей бумаги, подтверждающие пожизненное содержание семьи и рекомендательное письмо для Дени в академию к Торвальду от моего имени на скамейке. Сам встал и больше не оборачиваясь скрылся в портале.