— Ты и так уже здорово потрудилась. Могу тебя заверить, что твои объявления возымели действие. Каждый день приходят самые разные люди и приносят в Центр по две-три книги, чтобы пополнить нашу азиатскую библиотеку. Я просто удивляюсь, с какой охотой люди помогают Центру, — с энтузиазмом рассказал ей Расс.
— Я очень рада.
Сладкий запах жасмина наполнял залитый лунным светом воздух, и Дженни знала, что теперь аромат этих цветов всю жизнь будет напоминать ей о Расселе.
— Странно подумать, что через несколько коротких недель ты будешь жить в другом мире далеко отсюда.
— Да, я даже не могу себе представить, что это будет, — его рука коснулась ее плеча. Он был совершенно искренним и печальным. — Месяц-два назад эта поездка была главной целью моей жизни, — тихо добавил он. — Я не думал, что какая бы то ни была девушка может заставить меня передумать. Но ты, Дженни, смогла. Два года вдали от тебя покажутся вечностью.
Он наклонился и слегка коснулся губами ее губ. Для ликующего сердца Дженни это показалось взрывом петард в День Четвертого июля[5].
Но второй громкий стук разрушил магические чары. Обидно было обнаружить, что звуки раздававшиеся во время их поцелуя были не взрывами ракет, а ударами молота.
— Что за черт? — огляделся Рассел.
Дженни открыла калитку, ведущую на пляж.
— Звуки доносятся оттуда. Ой, Расс, посмотри — это мистер Брисволд. Он разрушает свой забор!
— Этот наблюдатель с подзорной трубой? Мне казалось, он одержим идеей уединенности.
— Да, так оно и есть, или, вернее, было. Видимо, жена его переубедила после того, что случилось с Полем.
Расс сжал ее руку, и несколько минут они стояли и смотрели, как Аммос Брисволд трудится.
— Ты знаешь, я думаю, что ошибалась в нем, — прошептала Дженни. — Он, конечно, странный и неприветливый, но в нем чувствуется какая-то нерушимая железная честность. У него могут быть серьезные причины отрезать себя от остального мира. Но после знакомства с ним я не могу представить его, как осведомителя банды пиратов.
Расс повел ее домой.
— Не будь слишком доверчивой. Поскольку твой брат не может позаботиться о тебе, это намерен сделать я. До тех пор, по крайней мере, пока я здесь, — мрачно сказал он. — Ты не представляешь, как мне хочется…
Внезапно открылась задняя дверь, за нею стоял доктор Эйвори.
— Дженни, тебя просят к телефону.
— Сначала кувалда, теперь телефон, — проворчал Расс. — Ничего, увидимся завтра.
Дженни ничего не оставалось, как пожелать ему спокойной ночи и поспешить в дом. Все еще раздумывая, что же ей хотел сказать Расс, чего ему так хотелось, она с ненавистью посмотрела на телефон.
Голос Марка, однако, сразу же разрушил это чувство.
— Дженни? — тихо сказал он. — ФБР проверило твоего соседа. Возможно, твои подозрения вполне справедливы. В этом Аммосе Болинге, иначе мистере Брисволде, есть нечто явно странное.
14
— Странное? — переспросила Дженни. Его слова шокировали, особенно после того, как ей удалось убедить себя в том, что мистер Брисволд всего лишь безвредный чудак. — Значит, его имя действительно Аммос Болинг?
— Да. Есть факты, которые говорят, что Болинг может быть и главарем пиратов! — от возбуждения Марк говорил очень быстро. — Еще год назад Болинг был весьма почтенным шкипером «Янки Трейдера», торгового каботажного судна, курсировавшего вдоль Восточного побережья. В одну бурную ночь его судно столкнулось с другим. В результате этого оба корабля затонули.
— Какой ужас! — Дженни представила себе картину той паники, которая должна была возникнуть, когда в черный, как смола, океан, поспешно опускаются спасательные шлюпки. — А кто был виноват в катастрофе?
— Только догадка. «Янки Трейдером» той ночью управлял сам капитан Болинг. В момент столкновения он был на мостике один, — сообщил Марк.
— На втором же судне — «Нантакет» было на вахте несколько человек, которые видели, что случилось. Они свидетельствовали позже, что «Янки Трейдер» врезался прямо в их корабль. Капитан Болинг предложил другую версию происшествия, но не смог ее доказать, у него не было свидетелей. В суде поверили экипажу «Нантакета». Несмотря на прекрасную репутацию Болинга, он был обвинен в небрежении своими обязанностями и отстранен от работы на флоте.
— Да, от такого он мог ожесточиться, — заметила Дженни. — Но все же я сомневаюсь, что даже в этом случае честный человек может стать пиратом. У тебя есть еще какие-то доводы?