Можно было бы приписать все это дерзости, уму и стратегии, но Лошадкин уже видел образ действий Нессайи. Примчаться на сигнал бедствия и нагло навалиться, да, примерно так же, как он поступил с Хлоей. В этом не было разума, одни какие-то животные инстинкты, словно думал Нессайя пузом и тем, что ниже.
Но как же тогда он стал капитаном?!
— Она была лучше других, - вдруг прошептала Хлоя, - обычно поила меня перед этим до беспамятства.
Михаил только вздохнул и покачал головой.
— Она все равно причиняла тебе боль, - сказал он. - Ты же понимаешь это?
— Да.
— Но ты признательна ей, так как она причиняла тебе меньше боли, чем другие. Это неправильно.
— Но что мне делать? - донесся шепот.
— Помогать мне, - спокойно ответил Михаил, - и бороться с этим чувством.
Даже если подслушивали, ничего крамольного он не сказал. Взялся защищать и опекать, и тем самым сильнее привязывался к "Стреле" и создавал у себя слабое место, на которое можно было давить. Лошадкин сильно сомневался, что Нессайя и остальные вели тут тонкую психологическую игру, но он действительно хотел помочь Хлое и остальным.
Невольникам помочь и освободить, пиратов - покарать.
— Хорошо, - отозвалась Хлоя.
Шепот и склоненная голова, они постоянно создавали у Лошадкина ощущение, что сейчас она прыгнет, насадит его на рога. Вспышка маньячества, впадение в депрессию, тут словами было уже не помочь, требовались лекарства, причем подходящие агемцам, но синтезаторы решали эту проблему.
— Помыться, сменить одежду, отвлечься, - рассуждал он вслух, - жаль, что ничего этого тут толком не дадут сделать, но не волнуйся, я что-нибудь придумаю.
— Хорошо, не буду волноваться, - прошептала Хлоя.
Не надорваться бы, подумал Михаил, пытаясь помочь всем и самому себе. Глупые мысли, посещавшие его не раз, и Лошадкин опять отложил их в сторону, до операции на Дургаре-пять.
— Можно мне волноваться за тебя? - вдруг прозвучал голос Хлои.
— Что? - отвлекся он от работы и размышлений.
В проверке и переделке этой секции не было необходимости, но Михаил нагло сделал вид, что обнаружил утечку. Повод еще повозиться, допаять отмычку, если повезет, установить своего "жучка". Так, чтобы его не обнаружили потом, и именно из-за этого Лошадкин пока еще ни одного не поставил. Следовало делать вид, что он прогнулся и уступил, поддался на игры Нессайи и сотрудничает, пытаясь выторговать себе что-то, вроде той же Хлои.
Хлоя сама обратилась к нему!
— Можно и нужно, - кивнул Михаил, - но умеренно.
— Умеренно?
— Разумеется, - ободряюще улыбнулся ей Лошадкин.
Хлоя попыталась улыбнуться в ответ, демонстрируя отсутствие части зубов. Ее рога, помимо ощущения, что они вот-вот воткнутся ему в живот, постоянно напоминали о сходстве с Алатеей и Михаил не мог отделаться от мысли, что путь алурианки мог закончиться вот так же. Не обратилась бы она в посольство Земли, бежала прочь от тех, кто за ней гнался, лишь бы сбежать, оказалась бы в "вольном пограничье", в таком же рабстве.
Тут так любили слово "вольное" и производные от него, что поневоле закрадывались мысли о насмешке.
— Видишь, ты уже смотришь на меня, молодец!
— Ты же сказал не волноваться, - сообщила Хлоя.
Что-то не то происходит, подумал Лошадкин, да и плевать. Сама заговорила, сама посмотрела, это был прямо прорыв, который теперь следовало закрепить и не испортить. Если она во всем слушалась его?
— Да, спокойствие пойдет тебе на пользу. Не волноваться, не думать о плохом, выспаться.
— Но я волнуюсь за тебя!
— Умеренно, - вскинул указательный палец Михаил.
— Умеренно, - повторила Хлоя, запрокидывая голову и глядя в потолок, на который указывал палец.
Стала видна ее шея, но отнюдь не созданная для поцелуев. Складки, шрамы, какие-то наросты. В целом Хлоя производила скорее отталкивающее впечатление, если сравнивать с земной красотой, и это служило еще одним напоминанием о том, что в галактике все иначе. Возможно, с точки зрения Нессайи и прочих она была невиданной красавицей? А рога эквивалентом груди пятого размера?
— Заканчивай, Михаил! - раздался оклик Хваска. - Если собрался иметь Хлою, то тоже поторопись!
— Спокойно, - шепнул ей Лошадкин, - не собираюсь.
— Хорошо, - ответила та, склоняя голову, - я буду спокойна.
— С кем я сплю - мое личное дело, - огрызнулся Михаил в сторону старшего помощника.