Минут через пять, обходя очередной куст я замечаю сильно расщеплённое пулями дерево, которое уже не просто пованивает, а воняет, как помойка, а ниже берец! Вот ты где, сволочь! Сердце замирает. Мне очень страшно подходить. Потому, что люди с которыми всё хорошо, так в кустах не лежат, две предыдущие находки тому подтверждение. Как-то даже в мыслях нет, что Каната подстрелили. У меня в восприятии он вообще бессмертный. Подбегаю и падаю на колени прямо в кусты, хорошо, что стрелковые очки прикрывают глаза. Канат лежит навзничь одна нога подогнута. Быстро его осматриваю. Кровь на груди, на штанине и на голове. Ни хрена не понять в этом красном свете! Нафиг фильтр. Вот так. Фонарик хороший, армейский, такой, что можно на грудь вешать, или на ветку, что я сейчас и сделал. Канат дышит, но как-то не уверено. Сука! Да он с час тут раненый лежит! Вот, что значит не военный я! Сразу после контакта надо проверять статус напарника! А не ждать час, пока суть да дело. Ладно. Корить себя буду потом. Сейчас раны. Мозг как обрубился. Мысли стали рубленные и категоричные. Хотя я ведь ни разу не врач и не специалист по полевой хирургии. Но что-то знаю. Пузырей ни где не видно, значит, начинаем снизу, потому как там больше всего крови. Нож вспарывает штанину. Так, тут царапина, но кровит сильно. Судя по краям раны шрапнель или пуля боком, но ранение не слепое. Просто вырван знатный кусок мяса на внешней стороне бедра десять на два сантиметра примерно и глубиной в два-три, наверное. Это не смертельно. Не бегать ему в ближайшее время, но кость вроде цела. Рюкзак с плеч, аптечка в руки. Тут жгут не нужен. Тут нужна хорошая повязка. Разрываю перевязочный пакет. Так подушку на рану. Стоп. Вот блин, маловато будет. Бутылочка с перекисью водорода, полить рану, ну да, великовата, для подушечки ИПП, ладно… ладно. Достаю пакет со стерильными салфетками, накидать на рану салфеток, теперь подушечка ИПП и эластичная перевязка, единая с этой подушечкой, так, аккуратно, не затягивая, чтобы не передавить ногу, но достаточно крепко, чтобы остановить кровь. Это мясо, это фигня, я сам ему рану гораздо более серьёзную нанёс, когда руку ножом перехватил. Так. Дальше. Дышит, он нормально, без хрипов, но грудь в крови. Нож продолжает портить одежду, хотя есть же специальные ножницы, но у меня нож острее бритвы, так что пока нормально. Разгрузку нафиг распарываем. Ага. Опять осколок, судя по всему. Тут рана слепая, но опять же не пузырит, да и кровь сильно не течёт. Сама рана на правой большой грудной мышце в её грудинно-рёберной части. Пальпирую рану. Так. Осколок вот он. Рёбра вроде целы, осколок ушёл на сантиметра два. Учитывая Каната, это значит, что он в мышце застрял, скорее всего, на самом краю. И что? А ни чего! Нельзя в поле такие осколки доставать. Нельзя… Вскрыть шприц, навокоин, набрать полный шприц. Так. Укол, другой. Всего пять уколов на разной глубине от раны. Теперь баночка спирта, полить нож и промокнуть салфетку. У меня тут зажим в комплекте есть. Ждём пять минут. Через сколько там новокаин начинает действовать? Там сотня факторов, так что на удачу! Нет… нельзя. Не рискну я. Нож в ножны. Канат всё ещё в отключке. Глубоковатый у него нокаут, однако. Руки не дрожат, как жидкий азот в венах вместо крови. Сначала большой пластырь, а сверху окклюзионная повязка, тут и бинтовать не надо. Приклеивается насмерть. Потом ещё отрывать замаешься. Так, теперь самая бесполезная часть этого тела — голова. Тут всё гораздо лучше, чем мне казалось. Огромная ссадина на пол головы от лба по виску. Крови много, но это всегда так на голове. Череп цел! Рана-то самая не опасная — шкуру содрало до черепа, вот и крови… море. Промываем, салфетки, что-то похожее на стрептоцид и бинт. Вот так. А чего он валяется-то? Нашатырь ему в нос!
Канат дёрнулся и застонал. Тихо так. Жалобно.
— Ты как? — спросил я самое умное, что мог придумать.
Но вопреки общепринятым канонам, он тут же не вскочил. Он ещё пару раз уходил в отруб. И только минут через пятнадцать смог членораздельно что-то мне ответить.
— Как тебя? — вопросы у меня прямо прогрессируют по разумности.
— Хрен знает. Я за дерево ушёл от обстрела и тут вспышка и ты с нашатырём — прохрипел он попивая из гидратора. Я осмотрелся. Ну да. За дерево, вон зато которое в лохмотья превратилось и сейчас смолкой воняет. Тут же не пятёркой стреляли, а 7,62 на 51 НАТО, а ему эти деревья не преграда, не смотря на то что древесина у них как сталь. Вон сквозное с этой стороны на уровне бедра, пара на уровне груди и над головой, а именно над головой следы снесённой ветки. Видимо ею его и перетянуло по чайнику. Так. А почему он жив? На уровне груди минимум два выходных отверстия. Где пули-то?