— У меня есть эти деньги. Начинайте лечение — я просипел, еле выговаривая слова. В конце-концов у меня несколько миллионов в банке. Хотя цена лечения в две годовых не самых маленьких зарплаты это круто. С другой стороны могло быть и хуже.
— Хорошо. Тогда я Вам сейчас вкратце опишу, что с Вами будут делать. Сейчас к вам придёт медсестра и поставит два катетера. В один пойдёт питательный раствор в очень больших количествах и набор веществ выделенных из одного фрукта произрастающего в дельте реки Амазонки, во вторую пойдёт наш раствор для регенерации из чего он сделан Вам знать не надо. Кроме него вам также будут вливаться ударные дозы адаптированного для наших нужд доксорубицина.
Я поднял бровь.
— Это же препарат для химиотерапии — мой возмущённый голос был тише шёпота, но я попытался вложить в него всё моё негодование.
— Да. Он. Вернее один из. Как раз с целью предотвращения образования раковых клеток в процессе регенерации его и будем вводить — врач сделал какие-то пометки в своей планшетке.
— А у меня волосы не выпадут? — он посмотрел на мой трёхмиллиметровый ёжик и усмехнулся.
— Могут. Но это маловероятно. Всё. Сейчас начнём. Но оплата у нас вперёд — я улыбнулся. Интересно, а как я должен оплатить, если мой АйДи дома остался. Кстати, а как они узнали как меня зовут?
— Не переживайте. Сейчас придёт медсестра, она проведёт идентификацию и снимет с вашего счёта предварительную сумму — мне осталось только кивнуть.
Доктор подошёл к Канату, который спал и проверил его руку я краем глаза подсмотрел и увидел, там уже корочка на разрезе. Хм… они, наверное, сначала сшили всё это дело, а потом уже заживлять положили. Сколько я был в отключке? Не меньше трёх часов, судя по ощущуениям. Хотя, какие к бененом маме ощущения! У меня оно сейчас одно, что меня переехал старый, но очень тяжёлый танк. Почему старый? Дёргался сильно когда переезжал… А меня зашили? Хотя, что мне зашивать? Рожа вроде вся в каком-то клее, нос дышит, уже хорошо, значит его вправили. Голова кружится и подташнивает, но в лёгком сотрясении того что у меня вместо мозга я не сомневался. Врач тем временем раскланялся и ушёл.
Медсестра принесла терминал в виде не большого планшета с установленной банковской программой, авторизовавшись в которой я перевёл необходимую сумму и, не смотря на уверения в полной конфиденциальности авторизации, как и любых действий на этом терминале я поставил запрет на банковские операции на двое суток, на всякий случай. Этот запрет даже я не смогу отменить, а потом поменяю все пороли. Если выживу.
После оплаты, пришла другая девушка и поставила мне два катетера и тут же подключила капельницы. Медсестёр тут похоже набирали в модельном агентстве, все как на подбор длинноногие и красивые, хотя их профессионализма это не уменьшало. Работали как автоматы. Чётко, быстро и с улыбкой поставив мне в все четыре капельницы. Лекарства пошли. Через пол часа меня начало мутить и клонить в сон одновременно, но тут явившиеся прелестницы, при помощи двух здоровенных и звероватого вида медбратьев, отвезли меня прямо на кровати в какую-то комнату. Комната была белая, пустая и судя по всему жёстко экранированная. Толщина стен впечатляла — метр минимум. Амбалы в синих медицинских костюмах аккуратно и невероятно профессионально, как будто не заметив моего веса, переложи меня на лежанку какого-то аппарата типа рентгена или скорее МРТ. Затем так же аккуратно переложили пакеты капельниц, закрепив их в специальных держателях. Странно, во время всей процедуры я не почувствовал ни одного укола боли. Как бы аккуратны здоровяки не были — боль должна была быть. Видимо меня накачали обезболивающими и седативными. Ладно… ладно. Аппарат надо мной развернули и включили, раздался унылый низкий вой разогревающегося прибора. И я отключился. Дальше сутки я помню смутно. Я пребывал в тяжёлом забытье, блевал и проваливался обратно и так без остановки.
Глава 13
А ведь меня могли убить в тюрьме. Раз и всё…