Хотя очень старались вести себя светски.
А поскольку пикник устроили на живописном берегу озера Эйс, с которого открывался превосходный вид на причал, местные не могли не упомянуть в разговоре крылатую лодку Киры.
– Ваш аэроплан? – поинтересовался дар Петер Окуричи.
Рыжая не сомневалась, что адигену прекрасно известно настоящее название машины, но всё равно ответила:
– Паровинг.
– Чем он отличается от аэроплана? Только тем, что садится на воду?
– Паровинги намного больше и тяжелее, – спокойно рассказала Кира. – В них используются кузель и электрические тяговые двигатели, как в цеппелях, а не двигатели внутреннего сгорания на нефе, как в аэропланах, поэтому паровинги летают дальше и могут пробыть в воздухе намного дольше.
– То есть вы планируете исследовать новую планету на паровинге? – включился в разговор дар Александр Шиде.
– Совершенно верно, – подтвердила Кира. Она увлеклась разговором, который наконец-то отошёл от скучных политических тем и бессмысленных светских сплетен, и отвечала пространно и с большой охотой. – Специалисты Астрологического флота тщательно изучили кардонийские паровинги, признали их применение перспективным, и я горда тем, что стану первым пилотом паровинга, которому доверено войти в состав Астрологической экспедиции. Уверена, что сумею доказать их полезность для исследований.
– Не сомневаюсь, дорогая, – улыбнулся Помпилио.
– Спасибо, дорогой.
Кира поправила волосы и легко, одним коротким, быстрым жестом, коснулась руки мужа. Быстрым и почти незаметным жестом. За спиной Киры осталось достаточно раутов, встреч и приёмов, чтобы считать её светский опыт более чем серьёзным, но до сих пор иногда терялась, оказываясь в центре внимания. И если в мирах Ожерелья уже свыклись с тем, что блестящий Помпилио остановил свой выбор на простолюдинке из республиканского мира, то провинциальные адигены продолжали смотреть на неё, как на диковинку.
Или как на выскочку.
Показной интерес дара Окуричи и внимание, которое он оказывал адире дер Даген Тур, не могли остаться незамеченными, поэтому дар Александр не спешил выходить из разговора:
– Как ты считаешь, кузен, Экспедиция добьётся успеха?
– Насколько я знаю, адмирал дер Жи-Ноэль настроен весьма решительно, – дипломатично ответил Помпилио.
– Вы проложите устойчивый путь в Туманность?
– Рассчитываем на это.
– А как же Тринадцатая? – резко спросил дар Петер. – Не смущает?
Однако смотрел он при этом на Киру, что являлось демонстративным нарушением этикета. Или же открытой демонстрацией положения дара – ведь Помпилио, несмотря на происхождение, даром не был.
– Меня никогда ничего не смущает, – очень спокойной произнёс дер Даген Тур, глядя на дара Александра. То есть зеркально ответив на дерзость Окуричи. – Иногда – раздражает, но не сейчас.
– Ты веришь в успех? – продолжил давить дар Петер. Как твой адмирал?
При этом он отчётливо выделил голосом слово «твой».
– Без веры в успех я бы остался дома.
– Ты ездишь только в те экспедиции, успех которых гарантирован?
– Раз я отправляюсь, значит, успех гарантирован, – уточнил дер Даген Тур.
– Хорошо сказано, – одобрил дар Александр, бросив на Окуричи выразительный взгляд. Однако дар Петер не унимался.
– Успех… Несмотря ни на что?
– Вопреки всему.
– Вопреки?
– Любая экспедиция на неосвоенные планеты случается вопреки обстоятельствам, – объяснил Помпилио, наконец-то переведя взгляд на дара Петера. – Бывают природные, бывают… другие.
– И что ты ожидаешь встретить в Туманности?
– Неважно, чего я ожидаю. Главное, что я ко всему готов.
– Прекрасный ответ.
– Я ими славлюсь.
– Ответами?
– Да, – коротко ответил дер Даген Тур. – Я всегда отвечаю.
На этих словах дар Александр Шиде вздрогнул, несмотря на то что произнесены они были тягуче, очень спокойным, расслабленным тоном. Дар Шиде вздрогнул и бросил на Помпилио быстрый взгляд. А дар Окуричи не среагировал на тон ответа и линию поведения не изменил.
– А вы… адира… тоже ко всему готовы?
Пауза, обрамившая обращение, и поднятая бровь на слове «готовы» могли стать поводом для дуэли. И все, сидящие за небольшим «дарским» столом, насторожились. Причём даже те, кто не услышал ни слова – среагировали на расширившиеся глаза дара Шиде.
А вот Помпилио продолжал сохранять абсолютное спокойствие. Лишь на губах заиграла легчайшая, едва угадываемая улыбка… которую ничего не знающий о дер Даген Туре человек мог бы счесть дружелюбной.
– Я уверена в своём супруге, – ровным голосом ответила рыжая.