- Ночь? - пискнула я и, клянусь, готова была уже открыть дверь машины и выскочить из нее на полном ходу.
- Да, ночь, - ответил Богдан невозмутимым голосом. - Я же не сяду за руль после дегустации... Ты против, Марусь? Или боишься чего?
Он повернулся ко мне с улыбкой. Жаль, через темное стекло солнечных очков нельзя разглядеть его глаз.
Вот как так? Про ночевку вчера ничего сказано не было. Я-то думала, что к вечеру мы уже вернемся. А оказывается... Богдан все это специально спланировал, чтобы провести ночь со мной? Эх, мама, как всегда, была права. Мужчинам от нас нужно только одно.
Ну нет! Не хочется думать о Богдане плохо. За эти сутки, что мы знакомы, он сделал для меня только хорошее, и ничего плохого. Хотя мог бы. Вот вчера, например.
А что, собственно, ему помешает сделать это плохое сегодня?
- Ничего я не боюсь, - ответила я. Но ответила так, что было понятно обратное и мне, и Богдану. Он даже хохотнул, правда, пытаясь сделать это тихо. Я не сказала бы, что боялась, больше не доверяла.
- Не переживай, малышка. Тебе действительно нечего бояться.
Малышка? Он назвал меня малышкой? Ко мне все всегда обращались только по имени. Даже Васенька не позволял себе никаких там котят, рыбок, зайчиков и прочей фауны... А тут малышка! Да почему малышка-то? Я кажусь ему маленькой? Внешне? Или по поведению?
Я уставилась на Богдана.
- Можешь не называть меня так? - аккуратно попросила я.
- Как?
- Малышкой.
Богдан усмехнулся, крутанул рулем на очередном повороте и поинтересовался:
- Тебе не нравится?
- У меня есть имя, - ответила я на выдохе. - Зови лучше как раньше, Марусей. Я привыкла.
Богдан бездумно кивнул, а потом с удивлением предположил:
- Я не один такой, кто называл тебя Марусей?
- Меня почему-то всю жизнь все зовут именно так, - с грустью ответила я. И вдруг задумалась.
А ведь правда, меня все с детства кличут исключительно Марусей. И мама, и Васенька так звал, и Лизка... Даже новые знакомые начинают называть так, хотя я всегда представляюсь Марией. Вот почему интересно? Почему не Маша, не Машенька, не Машка, в конце концов?
- Расслабься, Марусь, а то губы поджала, брови нахмурила, - усмехнулся Богдан. – О чем задумалась? Я не собираюсь тебя продавать в сексуальное рабство или на органы, просто хочу показать Италию.
- Почему? – вырвалось у меня.
Ну а что? Вполне закономерный вопрос. Почему он собрался показывать страну почти незнакомому человеку, если у него здесь должно быть много знакомых и друзей.
- Я не преследую какие-то определенные цели, если ты это имеешь в виду, - он говорил ровно, но я почему-то все равно почувствовала себя виноватой. – Ты интересная и нравишься мне.
Мои щеки начали гореть. Вот и приехали! А я уже думала, что он действительно хороший парень – нет, все оказалось до невозможности банально.
- Спасибо, - промямлила я, не зная, что еще сказать.
- Эх, Маруся, Маруся… Ты понимаешь, что «нравиться» не равно «хочу трахнуть». Мне Орнелла тоже нравится, как и Маурицио, а я стопроцентный натурал.
- Извини, просто… Нет, ничего.
Вот дура, прости господи! Чуть было не ляпнула, что любимый человек променял меня на силикон и ботекс. Не стоит грузить своими проблемами постороннего человека.
- Не стоит расстраиваться из-за одного козла, который воспользовался твоей доверчивостью, - поразил меня проницательностью Богдан.
Я промолчала.
Мы проехали через весь город, как раз в ту сторону, где я еще не была. Я с восхищением рассматривала каждое здание, стараясь все запомнить. А сколько еще всего предстоит увидеть по дороге.
- Спасибо за поездку, - теперь я сказала искренне.
- Можем по дороге заехать куда-нибудь. Конечно, на интересные места мало времени, но все же сейчас еще довольно рано, а тут ехать до виноградника часа три.
- Если ты не спешишь, то я с удовольствием.
- Отлично. Ты завтракала? Можем остановиться.
Не успела я ответить, как Богдан уже затормозил у придорожного кафе.
- Здесь готовят очень вкусную лазанью, я каждый раз заглядываю в это кафе по дороге на плантацию.
Я поверила вкусу Богдана, ведь пока он не подводил.
Мы вышли из автомобиля. Зашли в небольшое, но уютное кафе. Богдан посадил меня за столик, а сам направился к прилавку.
Народу в кафе практически не было - заняты только два столика: наш и столик у окна. За ним сидела молодая пара. Они пили кофе, так трогательно державшись за руки и смотря друг на друга поистине влюбленными глазами.