- Горе ты мое, - прервала меня подруга. – Никаких «может». Что он тебе скажет? Это не то, что ты подумала? Да тут думать не надо, ты видела все своими глазами. Его член в чужой пи… промежности. Одно плюс другое равно секс. Секс плюс не ты равно измена. Боже, как ребенку или умственно отсталой объясняю. Сиди здесь и не отвечай на звонки этого козла, если он вздумает объясниться.
Лизка схватила ключи, а я задала вопрос, который мучил меня с первой секунды, как только я увидела страстную сцену:
- Почему он тогда жил со мной, если у него есть эта Оксана? Почему-у-у? - снова завыла.
Я действительно не могла понять. Как можно приходить каждый день домой, где все для тебя делают, а на стороне спать с другой? Может, даже не одной. Эта блондинка, наверное, даже не знает, как котлеты пожарить, вон какие ногти отрастила. А я ведь успевала все: работа, готовка, уборка. С детства приучена к труду, поэтому безделье не для меня.
- Маруся, Маруся, - Лизка смотрела на меня с сочувствием, не закатывая глаза и не качая головой. – Да потому что ты удобная. Скромная, милая, работящая и по уши влюбленная.
Глава 2
Лизка ушла, оставив меня с кружкой уже остывшего чая и печальными мыслями. Вот почему, почему это случилось со мной? Как он мог, как? За что? Неужели ему меня было мало?
Он же первый мой мужчина. Во всех смыслах этого слова: первый, в которого я по-настоящему влюбилась, первый, с кем я начала жить... И тот, с которым я потеряла невинность. Я отдала ему себя всю, целиком и полностью. А он? Получается, он мне себя не отдал, а раздавал другим направо и налево?
Подруга, конечно, права. Измену прощать нельзя, а значит, изменщика надо вычеркивать из своей жизни. Но не могу ж я так сразу! Меня начнет тянуть, захочется найти повод и прийти, даже послушать, как он будет извиняться... И я ведь могу простить. Могу! Я так его любила...
Любила? Я уже думаю об этом в прошедшем времени?
Наверное, в такие моменты человеку хочется покурить или выпить. Я же не привязана ни к одной из этих вредных привычек. Мама строго следила за мной, и первый свой бокал вина я выпила на совершеннолетие, да и то под пристальным маминым взглядом... Мама! Как тебя мне сейчас не хватает! Прижаться, поплакать, как в детстве... Хотя я не решилась бы ей все это рассказать. Она бы сказала: сама виновата, не сберегла такого мужчину. Васенька ей нравится. Она так радовалась, познакомившись с ним. "Счастье ты свое нашла, Машенька, не упусти", - вот такие были ее слова, сказанные мне шепотом... Вот и как мне теперь, спрашивается, жить? Точнее, где и на что? К маме ехать не осмелюсь. Будет причитать, ругать.
Я опять вспомнила про Италию. А что? Виза у меня давно открыта. Кое-какие накопления имеются. Можно, да даже нужно съездить отдохнуть. Исполнить детскую мечту, набраться сил – и на поиски новой работы. У меня стаж, опыт. Без работы не останусь.
В сумке вдруг завибрировало. Я даже подпрыгнула на месте от неожиданности, напрочь забыв, что положила ее на колени.
Васенька-а-а!
Я уже хотела ответить, но потом вспомнила наказ Лизки. Что она там говорила о том, что он начнет лить мне в уши, а я прощу? Так бы, наверное, и было, только слезы снова хлынули из глаз, капали на телефон, не позволяя сдвинуть слайдер. Звонок прервался, экран погас. Я вытерла телефон полотенцем и положила на стол, начав гипнотизировать взглядом.
Снова звонок…
Не выдержала.
- Да, - ответила, стараясь не шмыгать носом.
- Маруся, - выдохнул Вася. – Ну наконец-то. Я же волнуюсь. Где ты?
Я даже не поняла, что происходит. Он вел себя так, будто ничего не произошло. Будто я не видела его с этой… Оксаной.
- Вася, - все-таки голос сорвался на плач. – Ну как так?
- Машенька, не надо плакать. Возвращайся домой, мы поговорим, - его голос гипнотизировал, успокаивал.
- Лизка поехала за вещами, - почему-то сказала я.
- Ну, Маруся, какие вещи? Что за скоропалительные решения? Давай поговорим. Я понимаю, что сегодняшняя ситуация выглядела слегка… Эм, неловко. Но я люблю тебя, а Оксана сама…
Я только услышала слова «я люблю тебя», и вновь крылья выросли за спиной. Он меня любит, любит, любит! А потом Лизкины слова «ты просто удобная».
- Сама прыгнула на тебя? – возможно, впервые я позволила себе иронию, но Вася этого не понял.
- Да, так и было. Она соблазнила меня, а так бы я никогда…
И я поняла – врет. Врет очень неумело. Неужели я была такой дурой, что не замечала ничего раньше? А сейчас вместе со слезами ушла розовая роговица моих глаз. Прозрение! Но я не знала, хотела ли его, не знала, как поступить, не знала, как жить с этим знанием.