Я заинтересовалась. Зелье исцеления болезней у меня оставалось всего одно, но чем Шеогорат не шутит, вдруг Марк и правда что-то знает о Йорвете или о кольце с черным камнем? Я поставила на стол граненую красную бутылочку с фигурной пробкой. Парень, сразу сообразив, что к чему, осушил ее до дна.
- Действует? – спросила я, сомневаясь в успехе.
Марк щелкнул пальцами, и на его ладони возник голубоватый пульсар.
- Да, - с облегчением сказал он. – Действует, хоть и не так сильно, как прежде. Спасибо!
- Техподдержка! – провыла Лада в пустоту. Я вздрогнула. И дернул же черт слабохарактерную дуру совать свой курносый носик в Скайрим. «Сама-то давно перестала так орать?» – напомнила мне совесть, и я слегка устыдилась.
- Ну, так что, где ты видел Йорвета? – вернулась я к интересующему меня вопросу.
Я ожидала услышать «В Вайтране» - это было наиболее вероятно, но Марк меня удивил.
- Йорвет! Ну конечно же, - волшебник хлопнул себя по лбу. – Это эльф-повстанец из старой игры про ведьмака Геральта. Сюжет примерно таков: некая Саския, девица-дракон, хочет построить свободное королевство для всех рас, а ведьмак и Йорвет ей в этом помогают. Ну, или ведьмак принимает противоположную сторону, это уже зависит от игрока. Но как этот эльф тут оказался? Кто-то протащил левый мод? Может, и мир глюкнул из-за этого?
Марк хорошо соображал, и, в целом, практически слово в слово озвучил мои недавние мысли.
- Не знаю, может, и из-за этого, - я пожала плечами. – Но посуди сам, этот мир не просто «глюкнул», он ожил, стал настоящим, не виртуальным. Возможно ли подобное из-за какого-то контрабандного мода, как ты считаешь?
- Нет, конечно, - вздохнул маг.
- А поподробней можно про эту Саскию? – меня вдруг разобрало любопытство.
- Такая себе Жанна Д`Арк, - охотно объяснил парнишка. – Только с умением превращаться в дракона. По игре Йорвет был от нее без ума.
Батюшки, надо же! Йорвет был без ума от дракона? Вот это поворот. Ну, этого добра в Скайриме валом, едва ли не на каждой горной вершине сидит огнедышащая крылатая ящерица, желающая убивать все, что шевелится.
- Если башни на границе больше нет, что нам делать? – отвлек меня от раздумий Марк.
- Ждать, - предложила я. – Поживите в Фолкрите, найдите работу. Рано или поздно разработчики что-нибудь предпримут. Уверена, что не только мы направляемся к башне, есть и другие туристы.
- Но есть и другие башни, - резонно заметил Марк. – В Маркарте, у форта Стражи Рассвета, у маяка Солитьюда. Кажется, был портал у замка Волкихар…
И ведь верно, портал находился аккурат на острове, где возвышался мрачный замок. Через «вампирские врата» предпочитали заходить туристы, которые планировали играть на темной стороне.
Вампирская история началась здесь в тот же год, когда был повержен Алдуин. Ни с того, ни с сего желтоглазые вампиры принялись нападать на города и села, а фанатичный истребитель кровососов Изран занялся поиском новобранцев в Стражу Рассвета. Многие из «наших» примкнули к той или иной стороне, но, по слухам, финальная битва ничего не решила, только одинаково обессилила непримиримых врагов. В подробности этой эпопеи я не вдавалась – вампиры мне были неприятны, а к фанатикам я относилась скептически.
Попрощавшись с ребятами, я поспешила вернуться к Йорвету.
И катились бы эти вампиры вместе с их кланом, кольцами и интригами прямиком в кипящую лаву Обливиона, но неясное чувство тревоги не спешило меня покидать даже в шумном и многолюдном зале таверны.
Я, махнув рукой эльфу, направилась в сторону нашей комнаты, поборов в себе желание напиться вдрызг черновересковым медом.
- О чем вы говорили с этими dh`oine? – с нескрываемым отвращением спросил Йорвет.
- О башне, в которой портал, - ответила я.
- Tor Lara, Tor Zireael, - пробормотал эльф, не утруждая себя переводом. – A d’yeabl aep arse!
Последняя фраза прозвучала как самое страшное ругательство из всех существующих: Йорвет увидел, что в нашей комнате снова одна кровать.
***
Ночь была темной, тихой и холодной. На дворе стоял месяц Заката Солнца, по-нашему, ноябрь. Нужно ли говорить, что температура воздуха здесь была значительно ниже, чем в средней полосе реального мира? В комнатушке было зябко, ветер задувал в щели окна и неприятно холодил затылок. Я с головой накрылась спальником и горько вздохнула.
Мы с Йорветом решили постельный вопрос компромиссом: одну ночь на кровати спал он, а я на полу в спальнике, другую – наоборот. Сегодня была как раз его очередь. Не избалованный, по-видимому, благами этой скудной цивилизации, эльф получал абсолютное удовольствие от всяческого комфорта: тепла, мягкой постели, вкусной еды.
Правда, несмотря на кров и пищу, добрее эльф становиться не спешил, а непробиваемая стена вокруг него, казалось, только крепчает. Вот он, эльф, живой, теплый, можно протянуть руку и потрогать, можно переброситься парой слов, но при всем этом ближе не станешь. Даже злые собаки привыкают к тем, кто их кормит, а этот - хуже дикого волка. Ты ему даешь кусок мяса – а он тебе отгрызает голову в качестве благодарности.
Йорвета я понять могла – один в незнакомом мире, ничего о здешних обычаях не знает, за душой ни гроша, - он поступил разумно, последовав за мной. А вот себя – себя я не понимала вовсе. Сплю на полу, рискуя отморозить себе все выступающие части тела, терплю хамское отношение остроухого, а ведь он за все время не бросил на меня ни единого заинтересованного взгляда, даже в декольте ночной сорочки не соизволил заглянуть!
Я, конечно, сильно сомневалась, чтобы какая-то там “дхойне” могла вызвать романтические чувства у надменного Aen Seidhe. И не так уж он был неправ, если подумать: лично у меня ни каджитские, ни аргонианские, ни орочьи, ни даже данмерские прелести никаких чувств, прости господи, не вызывали. Уж не знаю, в чем тут было дело, в вопросе вкуса или расовой нетерпимости, но представить себя в объятиях, скажем, клыкастого орка я не могла при всей своей буйной фантазии.
Проворочавшись полночи, я провалилась в глубокий сон, сопровождаемый бормотанием эльфа и завыванием ветра за окном.
Утром же, все еще размышляя о расовых проблемах Скайрима, я надела новую теплую стеганку под тоненькую кольчугу. Дорога из Ривервуда в Фолкрит была знаменита бандитским форпостом, взимающим с путников «кошелек или жизнь», поэтому дополнительная броня была очень кстати.
Пахнущая новой кожей коричневая укрепленная куртка с серым меховым воротником ждала своего звездного часа в глубинах «лягушки», и вот этот час настал. Решив поднять себе настроение, я подвела глаза угольком, и даже провела гребнем по коротким, непослушным волосам. Уж не знаю, произведу ли должный эффект на хмурого эльфа, но лично у меня уверенности в себе прибавилось.
Как я и предполагала, Йорвет не обратил никакого внимания на мое легкое преображение. Наверняка, нацепи я противогаз и ласты, эльф остался бы таким же равнодушным. Зато бард Микаэль, парень с помятым лицом поэта-алкоголика и показным пристрастием к женскому полу, восторженно ахнул, и закатил глаза.
- О, прекраснейшая! – он схватил меня за руку и бесцеремонно потащил к барной стойке. – Позвольте угостить вас вином!
- Утром не пью, - буркнула я, уже сожалея о том, что не вышла из комнаты в рубище и с мешком на голове.
- Нет-нет, красавица, не отказывайте мне, - Микаэль был настойчив. – Какой мех! Это снежный лис или песец? – он погладил воротник куртки, как бы ненароком опустившись ниже, туда, куда руки всяких там бардов касаться вовсе не должны.
“Это песец. Причем полный”, - подумала я, борясь с желанием приложить наглеца лбом о барную стойку.
Вдруг за моей спиной что-то мелькнуло, и бард сразу сник, посерел, протрезвел, и проворно ретировался в дальний угол общего зала.
Позади меня стоял Йорвет, скрестив руки на груди и поглядывая из-под повязки своим фирменным убийственным взглядом.
- Мало того, что ты живешь с… котом, так еще и…
Я не дала ему продолжить, выставив вперед ладонь в общепринятом знаке «стоп».