Они передали его в полицию, и теперь он вернулся в тюрьму. Наверное, они поступили правильно, потому что Джек верен только себе. Если захороненное тело когда-нибудь найдут, я думаю, они повесят это на Джека. Это он убил человека, и я не позволю ни одному из моих мальчиков отвечать за преступление, которое они не совершали.
— Ну, тогда стейк-хаус, — говорит Сайлар, обхватив мое лицо ладонями. — Нам нужно поговорить о детских именах.
Ранее я дала ему список имен, и, судя по его лицу, он не слишком впечатлен.
— Тебе не нравятся имена? — спрашиваю я, нахмурившись. — Мне показалось, там есть парочка хороших вариантов.
— Все верно, — отвечает Сайлар, в его глазах искрится смех. — Мне просто стало интересно, можем ли мы в качестве второго имени использовать имя моей мамы. — Он делает паузу. — Если это будет девочка.
— Как звали твою маму? — спрашиваю я, чувствуя себя ужасно из-за того, что до сих пор этого не знаю. Мне определенно следует знать.
— Кристин, — говорит он, ожидая моего ответа.
— Близко к Кристине, — говорю я, лучезарно улыбаясь.
Двух зайцев одним выстрелом.
Блин, я действительно ужасный человек.
— Мне абсолютно не нравится имя Сноу, — морщится он. — Но мне нравится Ирландия.
— Ирландия Кристин, — говорю я, кивая. — Кажется, звучит красиво.
— А если это мальчик?
— Думаю, мы должны продолжить традицию имен на букву «С», которую начала твоя мама, — говорю я, улыбаясь. — Как насчет Сейдж? Или Сет.
— Мне нравится Сейдж. — Сайлар целует мой висок. — Будь готова к обеду через час.
— Хорошо, — говорю я, втягивая его в глубокий, дразнящий поцелуй. Тот, о котором, я знаю, он будет думать, пока мы не вернемся домой и не закончим то, что начали.
— Я знал, что ты станешь моей погибелью, с того дня, как увидел тебя, — говорит он напротив моих губ.
— Это лучшее, что случалось с тобой, правда?
— Самое лучшее, — шепчет Сайлар, улыбаясь, а затем выходит из кухни.
Я снова откусываю яблоко, улыбаясь.
Я чувствую, что что-то не так, в тот момент, когда вхожу в пустой ресторан. Повсюду расставлены свечи, и обстановка абсолютно потрясающая. Я поворачиваюсь, осматривая комнату, и вижу Сайлара, который стоит на одном колене.
Боже мой.
— Я никогда не думал, что способен любить кого-то и быть любимым, пока ты не вошла в мою жизнь, — говорит он, открывая черную бархатную коробочку. — Я так тебя люблю, Бриэль. Ты выйдешь за меня и будешь моей навсегда?
— Да, — почти кричу я, позволяя ему надеть кольцо на мой палец.
Сайлар встает, и я бросаюсь в его объятия, целуя. Держу так крепко, как только могу. Я смотрю на кольцо, оно такое красивое. Знаю, Кристина помогла Сайлару выбрать его. Это кольцо моей мечты, то, о котором я мечтала с детства. Грушевидный бриллиант на полоске из белого золота смотрится просто потрясающе.
— Оно прекрасно, — говорю я, охваченная эмоциями.
Я выхожу замуж.
За Сайлара.
За мужчину, который посетил мою маленькую кофейню в небольшом неприметном городишке и украл мое сердце.
Я никогда не соглашалась довольствоваться малым, и вот кто-то настолько совершенный, что я даже не могла себе представить, вошел в мою жизнь и стал ее частью.
А затем официант приносит мой стейк, и я не могу сдержать слез счастья.
Эпилог
— Я никогда прежде не видел столь милого ребенка, — повторяет Себастьян, глядя на лицо моей дочери. — А я доктор.
— Не пытайся заполучить ее, — говорит Спенсер. — Мне все равно, кто ты. Я стану ее любимым дядей.
Себастьян усмехается.
— Да, правильно. Я молодой, крутой дядя. Я не знаю, кто ты.
— Ее любимый дядя, — снова говорит Спенсер, протягивая руки. — Теперь позвольте мне еще раз обнять ее.
Я с интересом наблюдаю за тем, как они спорят и притом так нежно каждый раз держат ее на руках. В окружении трех братьев — ее отца и двух дядей — мне ее немного жаль.
Свидания буду для нее не самым веселым временем.
Кристина возвращается в палату, и Спенсер вручает ей ребенка, целуя их обеих в лоб, после чего уходит с Себастьяном, чтобы в комнате не было слишком много людей.
— Вы создали очень милую буханку хлеба, — говорит Кристина, держа Ирландию на руках. — Она прекрасна, Бри.
— Я знаю, — отвечаю я, улыбаясь темноволосому ребенку с голубыми глазами.
— Как себя чувствует твоя вагина? — интересуется Кристина, пытаясь поднять одеяло.
— Ты не могла бы не делать этого? — стону я, бросая на нее злой взгляд. — Как ты думаешь, что чувствует моя вагина? Она только что вытолкнула буханку хлеба, помнишь?