— Спасибо, — промолвил он, наклоняясь к ней. Робин уже привычно отодвинулась, но он просто поднял ее ладонь и поцеловал тыльную сторону. — До встречи.
— А театр? — бросила девушка в пустоту. Ответа не последовало.
«Вот и правда дура. Что наделала…» — ругала себя Руби, цокая каблучками по булыжной мостовой. «Сама ведь пошла на свидание, никто не заставлял. А теперь вот так все сложилось. Не идиотизм ли, а? Мироздание, ты совсем обнаглело, честное слово. Неужто не могло отключить здравый смысл тогда, когда это было особенно нужно?»
— Дурная ты, — на плечи девушки накинули теплую ткань пиджака, а негромкий голос показался невероятно родным. Демон обнял ее, устроив одну руку на макушке и прижав девушку к своей груди.
— Да что ты вообще понимаешь… Он же… И ты… Вы… Все…
Она почувствовала, как по щекам текут слезы. Никому нельзя доверять, она никому не нужна, а этот гребанный мир каждый раз только и делает, что помогает в этом убедиться. Все и всегда бросали ее, прямо как этот идеальный парень. Она всегда так старалась, столько всего делала для них, а в итоге лишь боль и копящееся чувство отчаяния и одиночества. Как же ей это все надоело! Робин невероятно устала. У нее не было ни сил ни желания оттолкнуть его. Только стоять и выплакивать все то, что скапливалось долгие годы и вдруг в одночасье оказалось вывернуто наизнанку в этом глупом и никчемном мире. Она уже не могла сдерживаться.
— Ничего не понимаешь именно ты. Ты парню жизнь спасла, — ее продолжили успокаивать, по плечам еще пробегала легкая дрожь. — Да, знаю, можешь не спрашивать, так скажу. Я не мог сразу. Этот парень, у него метка, что означает контракт. Я не знал, в чем именно это заключается, пока ты не начала вести себя так странно, потом понял. Это что-то, связанное с влюбленностью. Кажись, у пацаненка был жуткий комплекс неполноценности, вот он и пожелал найти свою единственную. А до этого, чтоб наверняка, подстраховался. Так что все девушки, которые ему нравились, в него влюблялись. И ты, несмышленыш, не исключение. — Робин затихла и только слушала. — Только вот ты в итоге его отвергла. Теперь его контракт под вопросом. Будет ли продолжать — решать лишь ему, у него есть выбор.
— Значит, это все…
— Да, не слишком настояще, — он ухмыльнулся. Она не видела, но знала, что это так. Постепенно ее охватывала ледяная злость. Ее ведь просто использовали, верно?
— Значит, контракт можно разорвать?
— Ты лучше о себе думай, чем о таких вещах. Ох, погоди, да ты вся горишь. У тебя жар?
Ее лба коснулись нежные губы, а после Робин и не заметила, как оказалась на чужих руках.
— Поставь меня.
— Только когда будешь чувствовать себя лучше. Знаешь, не хочу отвечать за чужую жизнь, если эта жизнь мне не принадлежит.
— Ты такой эгоист, — девушка спрятала лицо на груди демона, сжав кулачки.
— Да, пожалуй, — буднично ответил Вильям, шагая вперед, к дому. Робин и не заметила, как начала называть это место домом. «Интересно, все демоны такие эгоисты или только мой?.. Мой?» Непрошеное слово застыло на губах, заставив еще сильнее спрятать лицо. Она не хотела, чтобы демон видел, что она плачет. Как и не хотела, чтобы он понял настоящую причину этого.
========== Часть 11 ==========
— Сегодня мы будем пить, — Робин решила не тянуть резину, а сразу взять черта за рога и безапелляционно полезла в бар.
— Эй, ты уверена?
Демон сел за стойку, сложив руки на столешницу и наблюдая за тем, как перед его носом возникает початая бутыль ирландского виски, пара долек лимона и полное отсутствие закуски.
— Ты вообще когда-нибудь виски пила?
Робин ответила что-то невнятное: она была занята тем, что пыталась отколупать со стенок морозилки пару кубиков льда, что было нереально, холодильник был слишком хороший, лед на его стенках не собирался. Вильям вздохнул. Судя по решительно сведенным бровям и дерганным резким движениям, переубедить ее ему все равно бы не удалось, поэтому демон поднялся, подошел, перехватив открытую дверцу морозильника над златовласой головой. Девушка запнулась на полпути.
— Я достану лед.
— Х-хорошо, — пробубнила Робин себе под нос, не зная, куда себя деть. Наконец, она просто заползла на барный стул и сложила голову на скрещенные руки, пока демон извлекал откуда-то ведерко со льдом. «Надо же, у него даже оно есть», — пронеслась сонная мысль.
— Вильям, ты куришь?
— Нет. И тебе не дам. Пить — еще ладно, один раз и пройдет, а курить не надо.
Он ловко наполнил стаканы светлой жидкостью, задействовав лишь запястье, Робин оценила. Похоже, у кого-то в этом была большая практика. Жидкость не доходила до середины бокала, в ней плавали два кубика льда. Демон сел напротив, расстегнув ворот белой рубашки.
— Выключи свет, — попросила девушка.
Лиам не стал задавать вопросов и щелкнул выключателем. Комната погрузилась в приятный полумрак, освещаемый лишь огнями города, упирающегося в горизонт. В таком свете Вильям все меньше был похож на человека, луна выбеляла его кожу как бумагу, а волосы сливались с тенями за спиной. Робин убрала выбившуюся прядь за ухо. Абсолютно несчастная, с размазанной тушью она выглядела еще красивее, чем обычно. Тонкая и хрупкая, будто ласточка, случайно потерявшая путь к морскому берегу, где располагался ее дом. На плечи до сих пор был накинут пиджак демона, слишком большой для нее, потому напоминавший одеяло. Глаза цвета бутылочного донышка в темноте казались совсем черными, как если бы она сама была той еще демоницей. Это ей подходило.
Вильям только пригубил, Робин опрокинула залпом. «За несчастную любовь», — выдвинула она тост, тут же подвинув стакан и почти потребовав налить еще. Демон всегда полагал, что девушки должны пить только шампанское, но сейчас не стал возражать. У его Робин был траур по погибшей жизни, что нужно было отпеть. Он точно знал: пока не похоронишь старое, новое не сможет открыть себя.
Девушка отпила еще и глубоко вздохнула, прижавшись щекой к бокалу.
— Я пьяненькая, — сказала она.
— И почему я не удивлен? — ответил он.
— Вильям. Вильямчик. Вильямумочек, — она вытянула губы трубочкой, попытавшись выговорить еще раз, он поморщился. — Вильямумочечек. Ну, скажи молодой красивой женщине. Почему жизнь так несправедлива, а? Вот так встретишь хорошего парня, думаешь, это судьба, а оказывается, что он тебя того. Этого. Ну, ты понял.
Демон кивнул, размышляя о том, сколько ей еще понадобится выпить перед тем, как можно будет мирно препроводить даму спать. Может, снотворного подсыпать?
— Так всегда же… Же же. Матери я была не нужна, отцу не нужна, да даже любимому псу не нужна. Действительно, почему тогда должна быть нужна еще кому-то?
Она качнула головой, чуть не уронив стакан, демон подхватил его и отодвинул по столешнице дальше. Девушка загребла руками волосы у висков и уныло опустила прелестный носик ниже.
— Я ведь права, да? Почему люди так жестоки? Это что, кара мне, я что-то не так сделала в прошлой жизни? И ты, демон. Да кого я спрашиваю, ты же демон, откуда тебе знать, ты ведь не человек!
Лиам не говорил ничего, он словно застыл каменным изваянием, только слушал и смотрел на девушку, бывшую совершенно разбитой перед ним.
— Я больше не хочу так жить, — вдруг прорвалось горестно, Робин закусила губу и закрыла лицо ладонями.
— Так много вещей, которые я о тебе не знаю?
— Ты не спрашивал, — пробормотала она.
— А если бы спросил?
Девушка почувствовала, как плечи отяжелели. Она полуобернулась и поняла, что ее обнимают со спины.
— Ты странная. У таких, как ты, обычно есть все, что они захотят. Квартиры, машины, парни, деньги, слава… Да все. Почему же ты не хочешь жить? Ты можешь получить все, что ты захочешь, стоит лишь протянуть руку.