— Он делал это не ради меня, — проскрипела я.
Моё сердце стучало так же громко, как палочки Кэйда.
— Ты права лишь отчасти. Да, он сделал это ради себя. Конечно, это так. Но он также делал это ради той девушки. И он не мог дождаться, когда сможет вновь начать её добиваться. Надеюсь, ты это видишь, Кловер. Надеюсь, ты видишь, какое огромное расстояние он преодолел, чтобы дойти до тебя.
Кай подошёл к микрофону, его глаза смотрели на меня сквозь стекло. В его глазах стоял вопрос. Он хотел знать, о чём мы разговаривали. И я не винила его, потому что слёзы потоками текли по моему лицу.
— Подождите, — практически закричала я Маркусу. — Подождите секунду.
Я бросилась в помещение для записи, где парни уже начали разогреваться. Потом они должны были перевести Кэйда в изолированную комнату, чтобы правильно записать барабаны, но сейчас им надо было закончить разучивать песню.
Все парни странно посмотрели на меня, включая профессионала, которого они наняли для игры на пианино.
— Я хочу это сделать, — задыхаясь, проговорила я, стоя на пороге и чувствуя себя так, словно только что освободилась от оков. Словно пробилась сквозь лёд и сделала глоток свежего воздуха после долгих лет пребывания под водой. — Я хочу играть.
И всё, что я сейчас видела перед собой, это уверенную улыбку Малачи.
— Хорошо.
Я выпрямилась, начала глубоко дышать и уверенно вошла в помещение.
— Хорошо.
ГЛАВА 21
Много часов спустя, я, спотыкаясь, вышла из студии рядом с Малачи, чувствуя себя такой живой, как никогда за все эти годы. Прохладная нэшвилльская ночь казалась ярче, чем обычно. Кожу пощипывало в ночном воздухе, а волоски на шее встали дыбом.
Какая ночь.
О, Боги.
Если бы надо было дать определение тому, как прошла моя запись, наиболее точным определением стало бы "со скрипом". И если вначале я, вероятно, понравилась Маркусу Джексону, то к концу ночи он просто хотел пойти домой спать, и я была тем, кто не давал ему это сделать.
В итоге мы решили продолжить утром, но сначала мне пришлось просить у всех прощения, и не по одному разу.
Прошло уже много времени с тех пор, как я где-либо выступала, не считая холл "Macy’s".
Малачи и я попрощались со всеми, пока мы все, спотыкаясь, плелись к нашим машинам, вымотанные после невероятного объема проделанной работы.
— Хочешь остановиться сегодня у меня, сестрёнка? — предложил Кэйд с хитрой улыбкой, которая изрядно меня раздражала.
— Да, наверное, — сказала я ему. — Подожди, только заберу свою сумку из машины Кая.
Кэйд загоготал, когда Малачи всунул свою руку в мою и показал моему брату средний палец.
— Отвали, приятель. Ты не знаешь, на кого нарвался.
— На кого он нарвался? — требовательно спросила я.
Малачи проигнорировал меня.
Как и Кэйд.
— Что? Я просто играю роль хорошего брата.
— Иди поиграй в хорошего брата в другом месте, придурок.
Кэйд запрокинул голову назад и засмеялся, а я уже начала обижаться. Он что думал, что это так легко? Он просто хотел заманить меня к себе домой и соблазнить?
Ну, честно.
Мы подошли к его машине, и он выпустил мою руку, чтобы открыть мне дверь.
— Я, правда, не хочу навязываться, — сказала я ему, решив помучить его, после того, как он продемонстрировал замашки пещерного человека. — Кэйд предложил мне остановиться у него.
На лице Малачи отразилась паника, и оно того стоило.
— Этого не будет, — прорычал он.
Но я не почувствовала в его словах злобы.
— Малачи, что это такое?
— Ты здесь всего на несколько дней, Кловер. Я не собираюсь делить тебя с твоим братом ни секунды. Ты можешь видеться с этой сволочью, когда пожелаешь.
Стоп. Он что хотел провести со мной время?
— Ты поэтому хочешь, чтобы я осталась у тебя? Потому что я здесь на несколько дней?
— Послушай, если тебе не комфортно, я останусь с тобой в отеле.
Ладно. Вот теперь я превратилась в расплавленную лужицу прямо на этом бетоне.
— Я подумала, что это был какой-то хитроумный план соблазнения!
Он медленно улыбнулся, и его улыбка была похотливой... точно сам грех.
— О, это он и есть. Но он настолько хитроумный, что я могу подождать. Мне необязательно, чтобы это случилось сегодня. Просто знай, что я тебя соблазняю. Это именно то, что происходит. В данный момент тебя соблазняют.
— Разве?
Он добавил к своей улыбке ещё и приподнятую бровь, и теперь моя лужица воспламенилась. Разве здесь было жарко? В конце ноября?
Потому что мне казалось, что стало супержарко.
— Кловер, если ты думаешь, что я преследую какую-то другую цель, а не пытаюсь снова влюбить тебя в себя, ты ошибаешься. Я делаю именно это. Это моя схема. Соблазню я тебя или нет, конечная цель — заставить тебя влюбиться в меня. Потому что, женщина, я влюблён в тебя всю свою жизнь, и моя любовь становится всё больше, глубже и сильнее. Я думал, что смогу избавиться от неё. Я думал, что за всё это время, что мы были не вместе, я смогу начать жить заново. Но потом ты появилась в той ложе, со своими дикими рыжими волосами, такая же красивая, как и всегда. И я знал. С того самого момента я знал. Я лгал себе все эти годы. Потому что я не могу жить без тебя. Я просто не могу. И более того, — он улыбнулся, и меня всю пробрало. — Я не хочу.
Я прислонилась к его гладкой машине, от которой веяло мужественностью, не в силах больше стоять на ногах. Своими честными прекрасными словами, он сбил меня с ног, и я уже никогда не стала бы прежней. Никогда.
— Я тоже не хочу.
В ту же секунду он подошёл ко мне. Его руки нашли меня и прижали к его губам.
— У меня хватит силы воли спросить тебя только один раз, — он нервно отвернулся, прежде чем снова попытался найти мой взгляд. И он нашёл его, и пленил. — Ты уверена? Я не хочу тебя торопить. Правда.
— Я уверена, — прошептала я. — Я тоже тебя люблю, Малачи. И всегда любила. Ты это знаешь, — я проглотила комок эмоций, стоящий в горле, и позволила себе произнести вслух слова, которые я так давно хотела сказать. — И всегда буду любить.
Его губы нашли мои под светом уличного фонаря, который погрузил нас в бездну чего-то невероятного, чего-то вечного. Я падала туда вместе с ним, в его объятиях, и я была просто рада падать и падать, и падать.