И снова “Прими! Спаси!”.
Шепот оглушал. Шепот входил в кровь. Шепот растекался ядом.
С неожиданной силой она вырвалась из чужих рук.
Невидимый ветер взъерошил волосы.
И Дари закружилась, полностью отдаваясь этому неистовому, пугающему танцу.
Засмеялась, зная, что ей вторит смехом сама земля. Эти стены. Эти горы. Эти воды.
Шагнув к камню, она уже знала, что делать.
Когда-то непонятные и страшные, слова Мирая Черной Смерти разом обрели ясность и простоту.
“Я в ловушке, но выход есть. Не нужно жертв — они лишь укрепят стены моей тюрьмы. Дай мне то, что никто иной дать не способен”.
— Я отдаю тебе мою дочернюю любовь, Мирай Черная Смерть. Мою безусловную преданность. Мою магию, что ты передавал своему роду сквозь века. Будь свободен!
“Нужно всего лишь пожелать”...
Ладони коснулись алтаря. Искаженные символы. Ловушка для создателя.
Их легко стереть… кровью. Силой, что течет в жилах потомка. Поэтому род и истребили. Не хотели и шанса оставить.
Она бы обманула, если бы сказала, что это было приятно.
Она бы солгала, если бы сказала, что не хотела изменить решение.
Она бы преувеличила действительность, если бы уверяла, что это тяжело.
И никак не ожидала, что за спиной вдруг встанет кто-то еще. И станет легче.
Этот кто-то положил свои ладони поверх ее собственных, и невозмутимо щурил фиалковые глаза, в которых плясало черное пламя.
— Я обещал, что больше тебе не причинят вреда.
И мир взорвался. Изменился. Сошел с орбиты.
Полыхнувшее пламя отбросило их прочь, но темный легко приземлился на ноги, продолжая прижимать ее к себе.
— Что ж… у нас нет времени задерживаться, Дари. Когда древний придет в себя — он сам пожелает пообщаться. У Долины Грез есть хозяин, и сюда не пройдет никто лишний. О наследстве вы поговорите чуть позже. Ты согласна?
Он спрашивал. Впервые – не решал все сам. Он признал ее если не равной, то достойной. И это стоило любого, пусть самого тернистого пути.
— Да, — ответила, повышая голос, что он расслышал в окружающем их гуле, — ты прав, возвращаемся!
В душе царило странное искушающее чувство свободы. Хотелось смеяться в голос и танцевать босиком по камням.
Полная магии, она не представляла теперь, как вообще ходила, дышала, даже могла чему-то радоваться раньше.
Жить. Любить.
Маги почти никогда не выживают при выгорании. Особенно, темные. Раньше она не понимала, когда слышала "Бедняга. Как они с ним жестоко, лучше б казнили", когда в газетах изредка печатали судебные процессы с магами. Теперь поняла. Осознала в полной мере.
Но сейчас все плохое казалось слишком далеким. Настолько, что, когда волшебный зверь домчал их до края долины, над которой медленно смыкался уже другой купол, защитный, она наклонилась к сидевшему позади мужчине, неловко мазнув губами по щеке — просто не попала в губы. К счастью.
Тьма тянулась к Даркарену. И она сама тоже – не будем врать.
В тот момент, когда они шагнули в закрутившуюся воронку тьмы, Дари думала, что этот день ей ничто не испортит, пусть она и еле стояла от усталости на ногах.
Как же она ошибалась. Как они оба ошиблись, когда хоть немного, но расслабились.
Этого словно ждали.
Но пока…
Они вернулись прямо в ее комнаты в Академии. Было решено, что дети пока останутся под присмотром охраны, леди Вилены и защитой лорда Шаэрона.
Мир словно перевернулся с ног на голову, и прошлая жизнь казалась блеклой тенью. Даже собственное поведение внушало едва ли отвращение. Куда делась та девочка, что бежала прочь их охваченной эпидемией области, спасая себя и детей? Ведь только на магов та проклятая лихоманка не действовала.
Жизнь – роду. Сердце – любимому. Честь – никому. Теперь, как никогда прежде, она понимала древних воинов и магов.
Даркарен. Защитник. Помощник. Спаситель. Хотелось стать достойной его. Он оказался… удивительным. Много работал, заботился о подчиненных, умел, пожалуй, быть и внимательным, и нежным, и терпеливым. Хороший сын и верный друг. Правда, еще он был высокомерным, холодным, жестким и нетерпимым к слабостям. И обожал контролировать все. Но кто без недостатков?
— Вот так не заметишь — а за тебя уже все решат, да, Ноби? – лукаво улыбнулась.
Пушистый был недоволен. Пропустил все самое интересное! Его — и не взяли?!
Как там лорд Мирай? Действительно ли у них получилось? Она больше не ощущала их незримой связи, и ее… не хватало. Когда успела привязаться к этому жестокому цинику? К тому же, несмотря на все его знания и умения, совершенно безумному. И до боли родному.
— Надо будет к Айри зайти, когда меня выпустят, — вздохнула, предвкушаю весьма скучный день под замком.
Даркарен поставил у двери собственную охрану и обещал, что вопрос с обвинениями будет улажен.
Она почти не волновалась и именно поэтому уже десятый раз перечитывала несколько фраз на плотном листе картона. Следующее испытание.
"Невеста высшего аристократа, без сомнения, прекрасна, умна, домовита и великолепно владеет собой. Она станет поддержкой и опорой своему мужу во всем. Но может так случиться, что на ваш дом нападут, а защищать, кроме вас, его будет некому. Женщина тоже воин. Слабой женщине не место в высшем свете — она погубит и себя, и свой род. Это испытание покажет, кто из прекрасных леди может стать действительно равной".
Тон этой карточки разительно отличался от других. Похоже, Ирий Шаэрон был безумно зол, когда придумывал это испытание.
И она бы ему посочувствовала — воевать с вредной темной ведьмочкой — это та еще головная боль. Но отдуваться почему-то сейчас приходится остальным невестам. Хотя испытание обещало быть однозначно непростым и крайне интересным.
И как она же сможет доказать, что способна защитить семью? Она не военная. Не шпионка. Не убийца. Пока еще толком не маг, хоть и старается активно осваивать все с азов. Очень многое предстоит еще сделать. Но лорд совершенно прав. Сколько раз сердце заходилось от ужаса за малышей? Сколько раз из-за ее беззащитности они могли пострадать?
Тьма внутри довольно пульсировала в такт мыслям. Перед глазами стояла цветущая долина в сердце скал. Ради такого дома научишься защищать. И даже с ее, пусть пока малыми, силами шанс придумать что-то весьма коварное есть. Женщине и необязательно брать противника исключительно силой.
Итак, что она может применить? Нельзя позволить, чтобы сила вышла из-под контроля. Нельзя допустить ошибки. Сложные проклятья… они всегда изощренные. Лорд Шаэрон даже отказывался пока о них говорить. Мелочь же противника отступить не заставит — разве что насмешит. Но это смотря какая мелочь.
Но план начал потихоньку вырисовываться. Хм. А что если так? Мысли по кругу.
До тех пор, пока прямо на месте не забылась тревожным сном, положив голову на учебник.
Пробуждение было внезапным.
Просто резко перешла из сладкого забытья в тревожное настоящее.
Вскинулась, чуть не упала со стула и протерла глаза. Перед ней сидел на полу незнакомый играсс. Огромный, угольно-черный и лениво щерящий клыки.
"Проснулась. Так всю жизнь проспишь! Суд через час. Темные ждать не любят. Тебе очень хотели "забыть" сообщить, но о тебе просили позаботиться. Давай, шевели лапками, одевайся, собирайся. Они просто хотят потянуть время и заодно обвинить Дарка в том, что он плохо выполняет свои обязанности".
Играсс не представился, да и разговаривал довольно покровительственным тоном, но, глядя на то, как Ноби прижимает уши и пытается слиться с фоном, возражать ему не хотелось.
— Как скажешь, — покачала головой, принимая нежданную помощь. Силу Рода, к которому принадлежал этот играсс, она уловила. Можно было не волноваться – не враг. — Где… это будет проходить?
"В зале Суда во дворце, разумеется", — фыркнули в ответ.
Кажется, ее волнение поняли.
"Мелкая, тебе нечего беспокоиться. Обвинения разваливаются, как карточный домик"...