— Милорд, леди, — алоглазый вампир-управляющий вынырнул из ниоткуда, тут же поклонившись, — желаете пройти? У нас сегодня есть чудесные праздничные блюда, и…
Маг прервал его властным жестом. Чуть повел пальцами — и глаза управляющего резко расширились. Он отвесил стремительный поклон.
— Ваше Высочество!
— Тише. Я и моя спутница желаем отдохнуть. Проводите нас в Фиаритовый зал, я делал заказ.
— О, — казалось, вампир пережил грандиозный шок, но быстро взял себя в руки, — разумеется, ар-дарх, проходите. Пусть Тьма благоволит вам.
— Самых черных троп вам, арн, — вежливо кивнула, уже следуя по тропинке к сияющим огнями дверям ресторана.
“Темная гавань”, — было выведено мерцающими буквами над дверью. Она что-то слышала об этом месте. Очень закрытом. Только для темных магов и темных созданий. Какие-то особые критерии. И теперь Даркарен привел сюда ее. Это уже знак величайшего доверия.
Горло на миг сжало от волнения. Горячая ладонь уверенно коснулась ее собственной, поглаживая пальцы.
— Все в порядке, Дари.
Даркарен открыл перед ней дверь, пропуская вперед.
Слуга уже ждал их и принял верхнюю одежду.
Здесь было удивительно тихо. Несколько выходов — видимо, в разные залы. Откуда-то доносилась негромкая музыка, звуки голосов, тихий смех.
— Вам сюда, прошу, проходите. Это честь для нас, принимать вас с вашей спутницей, ар-дарх, — удивительно, но вампир говорил не подобострастно, а вполне искренне. Похоже, Даркарена действительно любили и уважали.
— Благодарю, — милостивый кивок. Темный открылся с новой стороны. Как аристократ. Да, гордый и даже надменный, знающий себе цену, и в то же время тот, кто никогда не будет пытаться возвыситься за счет более слабого, — леди настойку ягод кибарра сразу же. Потом мы выберем блюда.
В Фиаритовом зале было тихо. Он был довольно большим, но не громадным, а удивительно уютным. Несколько колонн, искусные узоры на камне, полотна, изображающие красивые природные виды империи.
Все утопало в мягком сиреневом сиянии. Каждый столик был отгоржен от другого ширмами, увитыми растениями, давая возможность уединиться. Здесь было всего несколько человек. Взгляды на миг прикипели к ним с принцем, а потом посетители отвернулись, продолжая свою трапезу.
Кажется, даже ноги ватными стали от облегчения.
— А ты боялась… — дыхание взъерошило волосы, убранные в простую прическу, — здесь не принято лезть в чужую жизнь. Если мы захотим пообщаться — кто-нибудь подойдет обязательно. Но навязываться не станут. Все, кто получает сюда доступ, слишком дорожат им, чтобы потерять.
Диванчик был мягким и уютным, стол — светлым и каким-то теплым на вид.
Как будто они в собственном доме, одни, далеко от всего происходящего…
— Мне нравится здесь, — призналась искренне, — очень… уютное место. Здесь я чувствую себя увереннее.
Глаза мага загадочно блеснули. Похоже, его порадовали ее слова.
— Меню, — он подтолкнул ей небольшую кожаную книжицу, — если что-то непонятно — спрашивай, подскажу.
На некоторое время они погрузились каждый в свое меню, выбирая. Потом принесли напиток из странных кисло-сладких ягод.
— Он успокаивает силу темных и стабилизирует внутренние потоки, тебе будет полезно. Напиток только для темных магов, для других — смертельный яд, — невозмутимо заметил Даркарен, глядя, как она смакует незнакомое приятное питье.
Так и поперхнуться можно!
Постепенно они разговорились. По-настоящему, почти откровенно. Не обсуждая заговоры, политику, род.
Оказывается, Даркарен обожал разделы древней магии. Он искал старые, утерянные знания, кропотливо собирая по крупице. А еще принц был превосходным стратегом… холодным, расчетливым, пугающе умным игроком. И он умел объяснять и рассказывать о любых, даже самых мелких интригах так, что она не знала — то ли смеяться, то ли плакать.
— А чем нравится заниматься вам, Дари? — он обращался подчеркнуто вежливо, но в этом самом “вы” было столько… личного… что она, смотря в мерцающие глаза, чувствовала, как затягивает все сильнее. — Понимаю, что у вас было не так много времени на то, чтобы определиться, но… а в юности?
До гибели родителей, он хотел сказать. Очень… тактично с его стороны. Вот только вспоминать не хотелось. Она любила родителей, очень тосковала по ним, но они были сложными людьми. Возможно, так на них влияла жизнь в вечном страхе…
— Родители… — она бездумно откусила кусочек от шедевра кулинарии. Мягкое пирожное таяло во рту, оставляя сладковатый привкус малины, — они дали мне хорошее начальное образование. Письмо, счет, история. Немного экономики и основы этикета. Не больше, чем положено знать дочери зажиточного торговца. Перед самой эпидемией мы сильно поссорились…
Не хотела вспоминать. Но она уже все равно знала, что расскажет до конца. Что именно принц будет первым, с кем поделится этой болью прошлого.
— Если не хотите...
— Как раз хочу. Простите, — погрела пальцы о чашку, исходящую паром, — это не то, что мне хотелось бы помнить, но иногда приходится бережно хранить даже самые неприятные моменты, — голос чуть дрогнул, — мама увидела, что я встречаюсь с сыном цветочника. Забавный был мальчишка, — извиняюще улыбнулась. И нечего так ревниво глазищами сверкать, Ваше Высочество! — конопатый, огненно-рыжий, смешливый. Первые неловкие встречи, прогулки вечером на танцы… тогда мне впервые влетело так сильно…
Очень сильно. Отец повысил голос. Кричал, что она их позорит, что теперь до совершеннолетия будет сидеть и приданое шить. Что ей положено быть тихой и послушной, хорошей женой и матерью своим будущим детям. Потом… они действительно ее заперли в комнате. Ее любимые родители. Теперь она понимала — скорее всего, они боялись, что она влюбится, что все зайдет слишком далеко и сорвет печати… Они подобрали ей жениха. Он был старше лет на двадцать, не безобразен, но сух и строг. Но к тому же уже дважды вдовец. Недобрая слава. Конечно, юная девчонка была в ужасе. И она сбежала. Тогда казалось — помогла собственная ловкость. Теперь же кажется, что дело в другом. Возможно, уже тогда дар проявился интуитивно.
Неизвестно, сколько бы она так пробегала, но пришла эпидемия. Она вернулась домой, но… родителей было уже не спасти. Они с мелкими не заболели. Вот только из города пришлось почти бежать. Жених искал ее. Зачем — так, к счастью, и не узнала.
— Как его звали? — мужчина напротив был хмур. Расслабленность и спокойствие исчезли.
— Точно не помню. При мне родители его почти не называли. Мне казалось — они боялись, — заметила негромко, — только однажды услышала что-то вроде "Аньша"...
— Аншань, — Даркарен прикрыл глаза, крепко сжав ее ладонь, — и ты не представляешь, как тебе повезло от него скрыться. Раян Аншань — райх. В его жилах течет демонический огонь. Таким, как он, почти невозможно иметь детей от других рас, поэтому жены и умирали.
— И… — она похолодела от догадки. Неужели родители все знали и понимали — и все равно…
— Это мало кто знает. Не думаю, что твои родители знали, — он читал ее, как раскрытую книгу, — эта страница давно перевернута. Забудь. Тебя он больше никогда не получит. Прости, что заставил вспоминать, Дари, — протяжное. Тягучее.
Его пальцы медленно скользят по ее щеке. И в глазах… хочется смотреть и смотреть в них, и пить эти чувства.
— Но…
— Лучше скажи, интересовало ли тебя что-то позднее? Хотелось вернуться к обучению? Мне показалось, магия тебе восхищает, — беззлобная усмешка.
Она улыбается в ответ, чувствуя потрясающую легкость.
— Магия — это мечта. И учиться я всегда хотела. Вы обещали, что мне дадут возможность получить полноценное магическое образование, даже если…
Даже если она станет его женой.
Хотя не должен ли это теперь решать лорд Мирай?