И альгарил как-то незаметно растворился в толпе, оставляя после себя чувство ошеломления, шепот и неприятное ощущение того, что она что-то упускает.
— Вы не выглядите счастливой, — негромко заметил спутник, и Дари вздрогнула, осознавая, что он никуда не ушел и все это время был рядом.
— Я не понимаю, что происходит. А еще — мне тревожно. Сегодня — особенно. Но ведь в Академии нам ничего не может угрожать? — что она хотела услышать от незнакомца? Заверения? Фальшивые утешения?
— Скорее всего, нет. Но, благодаря вашей силе, у вас прекрасно развита интуиция. Доверяйте ей. Я прикажу проверить территорию еще раз.
Интересно, кто он? Один из женихов, но… будем надеяться, не принц. Это было бы слишком. Ну, хватит уже сопли жевать, Дари! В мире столько всего удивительного! На кентаврах еще не покаталась, к морским не заглянула, у ана-аури — таинственного племени, живущего в глубине лесов на другом конце континента, и подавно не была! Да и в самом городе и окрестностях — столько всего невероятного! А она погрузилась в свои глупые, горькие мысли и себя жалела! Так скоро совсем одной плачущей лужицей станет!
Представила, как грустная темно-серая лужица заползает лорду Аргону на колени и мочит его камзол — и тихо прыснула. Стало ощутимо легче.
— Рад, что вы повеселели, — спутник усмехнулся едва заметно — может, только каким-то своим мыслям. А потом вдруг поклонился и протянул ей руку. — Не желает ли скромная арна потанцевать?
Она хотела отказаться. Действительно, хотела, но в этот момент увидела краем глаза направляющегося в их сторону ар-дарха Анариса. И Его Высочество отнюдь не выглядел счастливым. Сердце сбилось с ритма. Неужели темный оказался настолько обидчив, что никак не может простить ей происшествие в комнате? Только бы мстить не стал. Не за себя боялась — а если решит мелких тронуть? И тут поняла — порвет. Просто порвет на клочки, и безразлично будет — принц это — или кто-то еще. Маленький боевой шершень внутри сердито загудел, подтверждая, что, мол, действительно — еще как устроим тут небольшой ураган и воспитательный процесс!
Потому что, если с малышами что-то случится… собственная жизнь не будет иметь никакого значения.
— Вы молчите так сердито и встревоженно, что невольно закрадываются мысли о том, что же происходит.
Маска молча ухватил ее за руку и буквально из-под носа темного увел на паркет. Танцующих пар было вполне достаточно. Сначала она растерялась. Из служанок леди… не слишком аристократичные. Конечно, когда-то давно мама пробовала учить ее танцевать, но у нее было слишком много других забот, и уроки быстро оказались заброшены.
А вот сейчас… оказалось, что все еще помнит. Раз-два-три. Поворот. Прогиб. Раз-два-три. Взмывает ввысь мелодия. Тонко поет скрипка, гудит рояль. Взлетают юбки, скользя мягким шелком по ногам. Спутник — умелый танцор. Он не замечает ее огрехов. Он ведет спокойно и непринужденно, а тело затапливает жар смущения от чужой неожиданной близости. Отвращения нет. Впервые нет и страха. Может, потому что они на виду.
Раз-два-три.
— Вы испугались Его Высочества. Он вам неприятен? Обидел?
Она не ожидала, что спутник заговорит. Особенно, о принце.
— Нет, что вы… — вовремя прикусила язык. Если темные чуют ложь, кто сказал, что не чуют ледяные? — просто… я не доверяю темным магам. Я ведь не аристократка. А в народе… ходит слишком много слухов.
Поворот. Прогиб. Ее тело словно из воска — и лорд-маска этот воск умело плавит. Срывающееся дыхание. Чужое горячее тело, что так тесно прижимается к ее в очередной фигуре танца. Дрожащие пальцы. Показалось — или чужая ладонь провела по спине, лаская?
Нужно было просто промолчать, но он бы не дал. Вот только кто из них опаснее? Принц? Или этот непонятный ледяной? Светлые пряди мужчины выбились из прически, мазнули по щеке. Отчего-то стало неловко, душно. Изнутри затопил восторг — разве мечтала она о том, что когда-нибудь будет вот так танцевать?! И вина — плохая из нее сестра. Дети целый день с чужаками, а она… так захотелось немного пожить этой новой, пугающей волшебной жизнью. Вот только нельзя забывать — она не ее.
— Вы верите слухам? — дыхание слышно у самого уха. Что горячее поднимается изнутри, заставляя не отводить взгляда. Наверняка он красивый мужчина, ее спутник. И знатный. В глазах — синь с искрами. — Не ожидал от такой разумной девушки.
Поворот. Прогиб. Расходятся и сходятся снова. Ноги уже болят с непривычки, но она старается не показывать виду.
Вот только… он все замечает.
— Сейчас отдохнете, — на чуть полных очерченных губах мелькает тень улыбки.
Поворот. Сверкающая синь. Горячая ладонь на талии. Вот они уже далеко — скользят над паркетом, как будто плывут в воздухе, у другого конца зала. Слишком близко. Чужие губы едва заметно касаются плеча. Дыхание щекочет кожу.
— Темные бывают… разными. Так же, как и другие нелюди и люди, — вдруг заговорил спутник, останавливаясь и позволяя о себя опереться, — Его Высочество вспыльчив, но на подлость неспособен, не переживайте.
Интересно, способен ли лорд Аргон? И зачем, во имя Тьмы, она о нем думает?
— Не переживаю, — слабо усмехнулась, покачав головой, — это только девичьи страхи, но благодарю, что успокоили.
— У вас очень правильная речь… для служанки.
— Мама когда-то учила.
— Не знаете, кем были ваши родители? У них не было дара? В вас он чувствуется отчетливо, не понимаю, почему вы отрицаете свою силу.
Почему он такой любопытный? Зачем ему это? Зачем выспрашивает?
— Полагаю, милорд, я имею право не отвечать на личные вопросы, — было неловко. Гораздо привычнее была та, другая жизнь, с походами на рынок ранним утром, работой до позднего вечера, редкими посиделками со знакомыми с улицы в трактире.
— Как же вы тогда собираетесь узнать ближе своего избранника, если сами молчите? — мужчина был совсем близко. Его губы задвигались. Дыхание к дыханию. Невозможно глаз отвести.
Есть в этом лорде что-то, за что цепляется глаз. Даже его напор не пугает.
— Думаю, вы пока не являетесь моим избранником. К тому же, кажется, несмотря на громкие слова, выбирают здесь отнюдь не девушки. Устроители могут говорить все что угодно, вот только, думаю, если один из участвующих лордов твердо сделает свой выбор — никто не станет спрашивать девушку. Даже если ей он будет безразличен.
— Мы снова возвращаемся к разговору о свободе выбора? — насмешливый тон стал более резким, льдистым. Похоже, ледяной не был доволен темой беседы. — Вот только… — его ладонь легла на спину, притягивая ее к сильному мужскому телу. Они, скрытые за колонной, были не видны другим участникам, — милая девочка, откуда такая наивность? Эти юные леди прекрасно знают, на что идут. И будут довольны любым выбором. Любовь в среде аристократии — редкое явление. Уважение куда более ценно.
Эти невыносимо наглые губы у самого виска. Ладонь слишком вольно скользит… где-то в районе талии, а другая поглаживает спину. Почему так тянет к нему? Ведь ей нравился Дарк Аргон, глупо отрицать. Не эта безличная маска. Так почему все тело дрожит, как в лихорадке, а в сплетении ворочается магия — словно пытаясь вытянуть усики и покрепче привязать ехидного лорда к ним.
Ближе. Еще ближе. Так, что его губы уже почти касаются ее собственных.
И в этот момент рядом раздается громкий взрыв смеха, заставляя вздрогнуть. Она отшатывается — и на миг кажется, что глаза альгарила наливаются чернотой.
Маг кланяется — и целует ей руку, задерживаясь непозволительно надолго.
— Я принесу вам освежиться. И очень прошу — никуда не отходите, хорошо? Здесь Его Высочество вас точно не увидит, — он неожиданно лукаво усмехается — и стремительным шагом уходит прочь, лавируя между другими участниками.