Они посидели за чашечкой чая не так долго, когда глаза начали слипаться. Добавили заботливые слуги в отвар расслабляющие травы?
Сама не заметила, как оказалась в постели. Ощутила, как прогибается почему-то справа кровать под весом чужого тела.
А в следующее мгновение уже крепко спала без всяких снов и тревог.
И в этих снах ее грело ледяное пламя и ярко сияли фиалковые глаза Даркарена.
— Пусть, вот так, обними ее покрепче. У начинающих магов эмоции всегда зашкаливают, а тут еще такая сила нестабильная, блок…
— Рис, — предупреждение.
— Ухожу, — фыркнул новоявленный "братец".
Шаги. Какой-то шорох. Изумленный возглас.
— О, да тут целая процессия!
Дари потихоньку приходила в себя. Сердце все еще ныло, но слабо. Она пригрелась, ощущая под ухом мерно дышащее тело. Тепло. Спокойно. Сильные пальцы перебирают волосы, массируя виски.
Кажется, маг понял, что она очнулась. Тихо склонился, как-то особенно смущающе касаясь губами макушки.
— Прости. Не сдержался. Ты просто не понимаешь, как проросла мне в душу.
Сердце бешено застучало, губы неумолимо расползались в улыбке. Она спит?
Не выдержала. Заерзала. Попыталась вскинуть голову и посмотреть.
Объятья чуть разжались, позволяя это. Строгое лицо темного казалось чуть расслабленным. Странное, до этого никогда не видимое теплое выражение затаилось в глазах. Спряталось в уголках губ.
Он смотрел на нее так, как не смотрел никогда. И от этого взгляда хотелось потерять голову окончательно. От чернеющих глаз. От скользящей темной дымкой магии. От…
— Если ты продолжишь так смотреть — я не выдержу. Одно испытание. Самое последнее, — для нее или для себя он это говорил?
Прежде чем накрыть ее губы своими, и снова свести с ума. Мягкими касаниями. Легкими укусами. Едва заметными ласками, скользящими по телу и отзывающимися дрожью под одеждой.
Когда он оторвался, Дари чувствовала себя… вымотанной. Ошарашенной. Такие чувства будит мужчина, если он по-настоящему нравится? Если его… любишь?!
Она закрыла глаза, чуть сжимая пальцы на плечах лорда.
Приоткрыла глаза. Нет, никакой насмешки. Маг смотрел внимательно, задумчиво, словно что-то окончательно решал для себя.
— Милуйтесь сколько угодно, но сейчас время вышло! Там уже собрались все желающие крови… то есть зрелищ, — раздался насмешливый голос Анариса.
— Так вот почему ты не ушел, — кажется, лорд больше не злился. И не отпускал ее с колен.
— Можно я…
— Можно, — со вздохом сожаления, — будем готовить сцену благообразного чаепития и обсуждения интереснейших вопросов магии.
— Сейчас Ирия притащу. Будет компаньонкой, — хмыкнул Анарис.
Он исчез на несколько секунд, а Дари выпрямилась и подумала о том, как бы намекнуть лорду Даркарену, что ей нужно переодеться и хотя бы умыться?
Но темный все прекрасно понял и так.
И вышел, лишь добавив напоследок:
— Хотел бы я иметь полное право видеть тебя в такие моменты.
Смутил и исчез!
Однако уже через десять минут под задумчивое и возмущенные урчание Ноби, который усиленно ругал себя за то, что ничего не смог унюхать в чае, они уже сидели за накрытым в гостиной столом.
Она — в очаровательном светло-сиреневом платье с короткими рукавами. В комнате было уже едва не жарко. И два лорда. Ирий Шаэрон, задумчиво чертящий новую заклинательную схему на плотном листе бумаги. И сам Даркарен в образе лорда Аргона. Сидит и невозмутимо жует ягодную корзиночку. Сладкоежка он, оказывается. Тишина такая…
Умиротворяющая. Поэтому, когда магический звонок срабатывает, все лишь лениво переглядываются.
Когда дверь открывается сама собой, глаза мужчин зло сощуриваются.
А вот когда в комнату влетает целая делегация… сама она почти никого не знает. Хотя что-то едва уловимо знакомое и мелькает. А вот лорды, кажется, знают всех. И все знают их — и пораженно застывают от открывшейся картины.
Все шесть человек. Две женщины и четверо мужчин. И двоих она совершенно точно видела на Совете.
— Ва… дарх-лорды, — все раскланиваются.
На пороге остается только один человек. Айсар Тарелл. Ректор. Он подмигивает вдруг ей и громко произносит:
— Темнейшие господа решили засвидетельствовать вам свое почтение, ар-дарх Элигар. Они так рвались к вам, что невольно вызвали у меня беспокойство за ваше самочувствие, и я решил любезно сопроводить их. В конце концов, Академия — моя территория.
Бордово-алые глаза ректора не улыбались. Он был зол. Не пустить советников не имел права. Но задержал, понимая, что они не просто так примчались. И дал время подготовиться.
— Мрачного утра и темного пути, лорды, леди.
Как хозяйка, она поднялась и коротко кивнула, приветствуя нежданных гостей. И испытала ни с чем не сравнимое злорадство, не пригласив присоединиться к чаепитию и даже присесть.
Пусть грубо. Их наглость переходила всякие границы.
Это и ее бой тоже. И она выдворит их прочь. Потому что, желая опозорить ее, они бы опозорили и Дарка, и Мирая, и весь императорский род.
Расчетливые мерзавцы.
Дезориентировать противника. И удалить с поля боя.
Да, из недоучек редко когда выходят истинные леди. Но, чувствуя на себе одобрительные взгляды обоих лордов и ректора, она мягко улыбнулась. И ринулась в гущу схватки
Пройтись каблучками по самолюбию, слушая невнятные оправдания вторжению.
Щелкнуть веером по наглым носам. Тихонечко припугнуть именем императора. Ласково подергать беду за усы и оттаскать за хвост.
Жаль, что лишь фигурально.
— А теперь, боюсь, мне необходимо готовиться к последнему испытанию. Было честью увидеться с вами. Уверена, мы встретимся еще не раз. Буду счастлива...
Дежурные фразы. Сухие кивки. Она всех запомнила. Может, память Рода и не пришла к ней так, как к Дарину, но что-то однозначно было. И это что-то помогало вежливо улыбаться, внутренне едва клыки не скаля. Пара симпатичных проклятий на семь поколений вперед так и просились…
И она не сразу поняла, что уже все. Никого лишнего нет. И ректора нет — кажется, обещал немедленно доложить императору и ушел.
И осталась только она сама. И… да, только Даркарен и остался. Обнял ее за плечи, прижимая спиной к себе. Горячие ладони обвились вокруг талии.
Прохладное дыхание щекотало кожу.
— Я схожу с ума, когда кто-то касается тебя, Дари. Не могу врать, что это не ревность. Глупости, что ревнуют от того, что не верят любимым. Ревнуют потому, что уже самим себе не верят. Я лично не верю, — голос мужчины звучал негромко, но спокойно.
Как будто он все обдумал, смирился с этим и принял. Как будто действительно больше ничего не желал, кроме как извиниться.
Его пальцы медленно скользили по оголенной руке, вызывая дрожь.
— Кажется, стоит тебя оставить, и тут же украдут. Влюбят. Отберут у меня, — объятия стали крепче, а по коже едва заметно заскользили тонкие нити магии, заставляя ее чувствовать себя совсем голой.
— Думаешь, мне так легко поменять свое мнение? Что, говоря вам одно, я уже подыскиваю себе кого-то другого? — даже с обращения привычного сбилась.
— Нет, но другие весьма активно ищут тебя. Прямо целая очередь из желающих, сердце мое. А знаешь, как это тяжело — сражаться за свое сердце с жадной толпой безумцев? — ядовито шепнули на ухо.
Объятия стали крепче, тьма — гуще, а жар в груди начал разрастаться, охватывая все тело. Никогда еще этот темный не был перед ней так открыт. Так откровенен. Так…
— Дарк…
— Уже лучше, моя радость, — она едва не вскрикнула, когда чужие губы коснулись щеки и проложили цепочку поцелуев к виску, — еще немного, и я передумаю убивать Анариса. И даже перестану мечтать разорвать на части всю эту шайку заговорщиков. Жалкие идиоты. Возомнили о себе…
— Да-арк, — фыркнула, чувствуя, как тело наполняется знакомым теплом, — хватит, ну ты и!.. — да чтоб Его Соблазнительность! Прозвучало это скорее как "ах, дорогой, ну продолжай же, не слушай меня…".