Выбрать главу

Я не могла больше царапать его спину — поэтому вцепилась в обивку дивана. И продолжала кричать… и ловила одну горячую волну удовольствия за другой, пока окончательно не свалилась без сил на диван. Тогда Юрьевский, хрипло застонав, сделал несколько быстрых диких движений — и тоже свалился, вжимая меня в себя и кончая где-то глубоко внутри…

— Кайф, — прошептал он, поглаживая мои ягодицы. — Чуть в космос не улетел.

— А я улетела, — пробурчала я, закрывая глаза. — Не прерывай, пожалуйста, мой полёт.

— Не буду, — хмыкнул он, кажется, и не собираясь покидать моё тело. — Ты сказала правду про детей?

— Угу. Лечилась, лечилась, так и не вылечилась.

Юрьевский помолчал.

— Света… у тебя еда есть?

— Какая еда?

— Обычная.

— Угу. И коньяк есть.

— Коньяка не надо, а вот просто пожрать я бы не отказался.

Я подумала, зевнула и ответила:

— Иди в жопу. Я ещё в космосе.

Ответ этого негодяя я уже не расслышала. Отрубилась.

* * *

Дремала я минут десять. Хотя не очень правильно называть дрёмой моё тогдашнее состояние. Мне реально показалось, будто кто-то подошёл и выключил моё сознание, как выключают электрический рубильник.

Видимо, слишком много переживаний для меня одной…

Юрьевского было не видно, но зато прекрасно слышно. Он копошился и чем-то гремел на кухне.

Я встала с дивана и недовольно поморщилась, почувствовав, как по бёдрам моментально потекло. Так много…

Хм, интересно, количество спермы зависит от размеров члена или нет? Надо будет загуглить.

Сначала я решила заглянуть на кухню. Юрьевский, в одной рубашке и без штанов, собирал с пола осколки в мусорное ведро. Пол, кстати, был уже сухим… вытер он его, что ли?

Услышав мои шаги, генеральный поднял голову… и я сразу вспомнила, что до сих пор голая. И смутилась.

Наверное, именно поэтому я брякнула:

— Вы в меня целый литр, что ли, накончали? Льётся и льётся.

Юрьевский чуть усмехнулся, посмотрел на меня иронично.

— Все претензии к генеральному директору — в письменном виде, — ответил спокойно, вновь опустил голову и продолжил собирать осколки.

Я недовольно попыхтела, переминаясь с ноги на ногу, а потом всё же решилась.

— Я в душ, — сказала я, дождалась кивка босса, развернулась и потопала в ванную.

Там-то на меня и накатило опять. Я врубила воду, вновь встала под ледяную струю и тихонько заплакала.

Нет, я совершенно не стыдилась того, что случилось между мной и Юрьевским. Мне было мерзко только из-за разговора с Сашей. Особенно из-за её очередного напоминания о том, что я так и не смогла забеременеть.

— Ну, всё. Водопад.

Я всхлипнула и не удержалась от смешка даже несмотря на слёзы.

— Ты что, тоже любишь этот фильм?

Я не заметила, как он вошёл. И не почувствовала сквозняка. Впрочем, это не удивительно — я всё же стояла под ледяной водой.

— «Любовь и голуби»? Люблю.

— А по тебе этого и не скажешь.

Он тихо хмыкнул.

— Так ты долго собираешься рыдать, Света?

— Сколько хочу, столько и буду рыдать, — я открыла глаза и хмуро посмотрела на Юрьевского.

Он был такой смешной в одной только рубашке без штанов. Особенно нелепо при этом смотрелся элегантный серебряный галстук. А от серых льняных носков у меня вообще началась истерика…

Я забилась в приступе неудержимого хохота, скрючилась, схватившись за живот, и плюхнулась на попу. И даже не заметила, как смех перешёл в плач. Я зажала пальцами виски и начала раскачиваться, тихонько подвывая себе под нос.

И вдруг что-то будто подбросило меня вверх. Это, конечно, был Юрьевский. Полностью раздевшись, он тоже залез в ванну, подкрутил воду, превратив её из ледяной в настоящий кипяток, и поставил меня на ноги.

— Хватит уже реветь, — сказал генеральный спокойно, как будто я совершенно не бесила его этим истеричным поведением. — Слезами ничему не поможешь, только голова потом разболится. Давай-ка мыться.

Юрьевский задёрнул шторку, включил воду сильнее, и ванную комнату начал заполнять пар. Потом он взял в руки мыло, намочил его и стал меня намыливать.

— Ай! Отстань! — я поморщилась и замахала на него руками. — Я что, младенец! Я и сама могу!

— Я вижу, как ты можешь. Прекрати уже драться, Света. А то ещё в глаз мне заедешь, как я потом объясняться буду в понедельник, откуда у меня фингал?