Я так задумалась, что просидела на диване практически до возвращения Макса. Услышала в коридоре цоканье собачьих лапок и крикнула:
— А ты суши и роллы ешь?
— Ем, — отозвался Юрьевский. — А сейчас я их даже не съем, а сожру.
Я хмыкнула и решилась — будем жрать роллы.
Макс ничего не говорил по поводу того, что я вообще делаю в его квартире и почему не уезжаю домой. Вообще ничего. Будто так и надо.
Мы поедали роллы, врубив «Особое мнение» с Томом Крузом, но я больше думала, нежели смотрела.
Юрьевский, наверное, привык жить здесь и сейчас, но я так не могла. Я всегда старалась просчитать будущее, понять развитие событий и придумать запасной план. Иначе невозможно, когда на твоём попечении сестра, которой я хотела дать образование и купить квартиру.
Я честно пыталась не заморачиваться, но не получалось…
— Светик, я хотел тебя попросить, — сказал вдруг Макс, обмакивая в соевый соус очередной ролл. Он даже не обмакивал — он их там мочил. Хорошенько и со всех сторон. От некоторых ещё и кусочки отваливались из-за подобных усердий… — Если тебе не сложно… Общайся с Лесей побольше.
Я ужасно удивилась. Поперхнулась роллом и слегка закашлялась.
— Почему? — спросила, сделав глоток морса.
— Понимаешь… Олесе уж скоро двадцать четыре, а она на первом курсе. Насколько я знаю, подруг в институте она себе не нашла, только приятельниц. А со школьными Леся давно разошлась… Вот и общается в основном либо с мужем, либо с его друзьями.
— Типа тебя?
— Типа меня. Но где я — и где молодая девчонка.
— Ты не старый, — проворчала я недовольно, и Юрьевский хмыкнул.
— Я старше тебя на пятнадцать лет, Светик. А Леське так вообще, можно сказать, в отцы гожусь.
— Если только в очень молодые отцы, — фыркнула я. — Тоже мне, пенсионер нашёлся. Да ты любого парня за пояс заткнёшь.
— Это только с тобой. Ты на меня как виагра, видимо, действуешь.
— Странно… — пробормотала я задумчиво, откладывая в сторону палочки. Всё, местов нет, хата не резиновая. — Никогда не считала себя сексуальной…
Макс покосился на меня, улыбнулся, тоже положил японские приборы на тарелку — а в следующую секунду притянул к себе и посадил на колени.
— Такая большая девочка, а такие глупости говорит.
— Какая же я большая? На коленках твоих помещаюсь…
— Ты взрослая, Светик. А иногда говоришь глупости, как маленькая.
Я надулась.
— А ты тоже иногда глупости говоришь!
— Да, — кивнул Макс, по-прежнему улыбаясь, глядя мне в глаза. — Только я говорю глупости, как большой дурак. А твои глупости — глупости маленькой девочки.
Я надулась ещё сильнее.
— Щас обижусь!
— А я тебя тогда зацелую, и ты меня сразу простишь. Простишь же, да?
— Так нечестно, — возмутилась я, и Макс, засмеявшись, действительно меня поцеловал.
Ну и как тут обижаться?..
— Негодяй, — буркнула я, когда с губ он переключился на щёки. — И вообще, ты фильм смотреть будешь?
— Потом, — прошептал Юрьевский мне на ухо. — Сейчас у нас найдутся занятия поинтереснее.
— Я с тобой нимфоманкой стану, — простонала я, почувствовав его руки под свитером. Макс положил обе ладони на грудь и начал осторожно её поглаживать, уделяя особенное внимание соскам. — Хотя… уже стала…
Он фыркнул, завёл руки мне за спину, расстегнул лифчик — и снял его вместе со свитером. По коже сразу побежали мурашки от волнения и возбуждения…
И вновь эти поцелуи. Совсем не такие, как раньше — очень нежные и лёгкие, словно Макс по-прежнему боялся причинить мне боль.
— Ты… — мысли путались, но я всё же попыталась поймать одну за хвост. — Ты мне один раз… обещал… показать… о-о-ох… что тебе ещё нравится…
Юрьевский остановился на секунду, сжал ладони на моих бёдрах — и мне почудился в этом какой-то намёк…
— Светик, ты вряд ли получишь удовольствие.
— Ага, — я фыркнула, — я, кажется, знаю, о чём ты говоришь. Тут даже телепатом быть не надо. А смазка у тебя есть? Если есть, тогда я согласна.
— Светик… — протянул Макс неуверенно, и я почему-то вдруг почувствовала укол возбуждения внизу живота.
Никогда в жизни я бы не разрешила подобное Андрею. И вообще никому…
Я встала с колен Юрьевского и стянула с себя джинсы вместе с бельём. Макс всё это время продолжал сидеть на диване и смотреть на меня дико блестящими глазами.
Раздевшись полностью, я села на Макса верхом, взяла одну из его рук и облизала указательный палец. Положила ладонь на свою попу — и охнула, когда Юрьевский коснулся этим самым пальцем ануса.