— Почему? — удивилась я. — Хороший праздник. Особенно для детей.
— Вот именно, — кивнула Олеся, и я всё поняла. Действительно — глупый вопрос… Для такого человека, каким является Макс, отсутствие семьи (настоящей, а не пародии на семью в виде брата и Карины) и детей — аргумент для того, чтобы не любить Новый год.
Интересно, смогу ли я это изменить?
Я бы хотела…
Впоследствии оказалось, что именно Олеся заметила это первой. Ещё тогда, в четверг, она спросила у меня, что со мной такое.
Я действительно чувствовала себя как-то странно — меня мутило. Списала это на стресс и подозрительную котлету в столовой, выпила свой любимый «Алмагель» — и потопала на встречу с Олесей.
К ночи почти всё прошло, но с утра в пятницу началось опять. Жутко мутило, есть не хотелось совершенно. Выпила чай — и чуть не вернула его обратно в кружку.
— Что это с тобой, Светик? — спросил Макс, хмурясь.
— Ерунда, — отмахнулась я. — Со вчерашнего дня прилипла какая-то зараза. «Эдельвейс», наверное, доконал. Не обращай внимания, я справлюсь.
Юрьевский продолжал меня как-то странно разглядывать. Будто просканировать пытался.
— Может, тебе на работу не ходить?
— Да ну, что ты. Ерунда, скоро пройдёт.
И действительно — прошло примерно к полудню. Более того, я даже почувствовала прилив сил, захотелось бегать, прыгать и творить всякие безумства. В туалет только постоянно тянуло, но я списала это на очищение организма от непонятной заразы.
А вечером мы с Максом, захватив Жульку, поехали за город, на его дачу. Честно признаюсь — меня в машинах сроду не тошнило, а тут вдруг настолько дурно стало, что я даже попросила срочно остановиться, выскочила наружу и выплеснула на обочину весь свой обед.
Макс в это время стоял возле автомобиля и мрачно курил. Унюхав его сигарету, я попыталась упасть в обморок, но Юрьевский подхватил меня под руки и водрузил обратно на заднее сиденье.
Постанывая, я лежала там, обнимая Жульку, пока Макс звонил по телефону.
— Слушай, что нужно давать от тошноты? Да Светку в машине затошнило и вырвало. Что значит, не знаешь? Ты же врач, Леся. Ну и что, что первый курс! Да не ору я, я слушаю. Ну? Да, хорошо. Да. Нет. Не знаю. Ладно, позвоню.
Макс какое-то время ещё ворчал, положив трубку, а потом начал сдавать назад.
— Сейчас, Светик, потерпи. Ехать не так долго. Леся сказала, купить тебе лимон и жвачки… Сейчас, заедем в магазин, купим.
Лимон и жвачка действительно помогли. Не абсолютно, конечно — когда Юрьевский тормозил или поворачивал, у меня чуть мозг через нос и рот не вытекал, но всё же стало полегче. Особенно если набить жвачкой весь рот и прижимать разрезанный лимон к носу вплотную, вдыхая кислый запах цитруса.
Жулька косилась на меня с удивлением. Узрев лимон, она поначалу обрадовалась — вкусняшку несут! — но запах отбил у неё всякий аппетит. Поэтому теперь она смотрела на меня, как на извращенку.
На дачу Макса мы приехали ближе к ночи. Юрьевский на руках отнёс меня в дом, который я почти не рассмотрела сквозь щёлки в практически закрытых глазах, раздел, уложил в жутко холодную постель, укрыл двумя одеялами и пледом — и ушёл. Наверное, прогревать дом. Там оказалось дико холодно…
Но это не помешало мне уснуть, как убитой. И даже увидеть светлый и до ужаса сладкий сон, в котором Макс сидел возле речки и показывал, как нужно обращаться с удочкой, очень милому мальчику с серыми, как сталь, глазами.
Проснулась я посреди ночи с ощущением дикого голода. Настолько дикого, что мне даже захотелось укусить Макса, лежавшего рядом.
Я встала, огляделась — и поняла, что из моей затеи пожрать ночью ничего не выйдет, потому что я понятия не имею, куда идти.
Остаётся только кусать Макса…
И я уже задумалась, за какую часть тела его будет вкуснее укусить, как вдруг он вздохнул и хрипло прошептал:
— Ты чего не спишь, Светик?
— Кушать хочу, — призналась я. Услышав слово «кушать», встрепенулась и подняла голову Жулька — она лежала в кресле рядом с кроватью. — Очень хочу. Готова даже тебя слопать.
— Меня не надо, я невкусный, — Макс, кажется, улыбался. — Особенно если сырой и не жареный.
Он встал, подхватил меня на руки — я охнула от неожиданности — и куда-то понёс.
— Я и сама могла бы…
— Нет уж. Сама ты будешь только кушать, а всё остальное сегодня делаю я.
И я сразу растаяла…
А мы между тем пришли… кажется, да — на кухню. Точнее, это Макс пришёл, а меня туда принесли. Посадили на стул, включили неяркий ночник и полезли в холодильник.