Жулька укоризненно ткнулась в ногу Максу, и он очнулся.
— Прости, малышка, — пробормотал Юрьевский, отставляя в сторону уже почти початую бутылку. — Знаю, тебе пора в туалет. А мне… пора заканчивать бухать. Ага? Ага. А то я так ещё какую-нибудь болезнь подхвачу… и совсем все мозги растеряю.
— Тяф! — согласилась Жулька и метнулась в коридор. Схватила зубами ошейник и изо всех сил завиляла хвостиком.
Макс нацепил на собаку ошейник, прицепил поводок — и вышел на улицу, слегка пошатываясь от изрядного количества выпитого.
Он полдня обзванивал все московские больницы. И нашёл-таки Светку. В гинекологическом отделении.
Диагноз ему, конечно, не сказали, но Макс всё понял и так. Тут не нужно быть гением…
И теперь Юрьевский методично пил, чтобы заглушить боль и чувство вины.
Что же он за человек-то такой? Света ведь не виновата в том, что случилось десять лет назад. Подумаешь, сообщение в соцсети… Он же не её сообщение прочёл, а чужое. И сделал выводы на основании слов человека, которого не знал.
И обвинения его эти… нелепые. Если бы Света, как Карина, спала одновременно с двумя мужиками, ещё можно понять, но она ведь этого не делала. Подогнать двухнедельную беременность под полуторамесячную невозможно. Впрочем, даже думать об этом — бессмысленно.
Дело ведь не в том, что это невозможно. Свете подобное и в голову бы не пришло.
А теперь…
Она его, конечно, не простит. Он и сам себя не простит… Но извиниться всё же надо. А прощать или не прощать — дело её. В любом случае он Свете больше не нужен. У неё будут другие заботы.
Наверное, к мужу вернётся…
Грудь Макса будто бы тисками сжало, стало трудно дышать. К мужу вернётся… Это её право, да и ребёнок всё-таки…
Больно. Удивительно, но даже у таких придурков, как он, есть сердце.
Мобильный телефон я включила только в понедельник утром. Включила — и сразу позвонила Мишину.
Он ответил тут же, будто бы ждал моего звонка.
— Привет, — я почему-то смутилась, услышав его голос, — я хотела сказать, что в больнице и сегодня на работу не явлюсь. Меня обещают в четверг выписать, но это ещё не точно…
— Я понял, — сказал Сергей спокойно. — Когда сможешь, тогда и выйдешь на работу.
— Хорошо, — я вздохнула. — Но, понимаешь, я…
Чёрт. Оказывается, это сложно.
— Я…
— Ты хочешь уволиться, — подсказал мне Мишин так же спокойно. И я сразу выдохнула.
— Да. Спасибо.
— Не за что. Пойду убью Макса.
— Не надо, — перепугалась я. — Он тут ни при чём! Почти. Я просто… беременна.
— От Макса? — в голосе Мишина наконец появилась эмоция. Удивление.
— Эм… Нет.
Сергей немного помолчал.
— Понятно. Свет, я в ваши отношения лезть не буду, хотя очень хочется. Я как Шерлок Холмс — люблю совать нос в чужие дела. Но насчёт увольнения ты подумай. Доработаешь положенное и уйдёшь в декрет, хоть какие-то деньги. А беременную тебя кто возьмёт?
— Так пока не видно… А мне давно уже предлагают хорошую должность и зарплату… Наши конкуренты со второго этажа. Я бы пришла, поработала чуток — и уволилась.
— Я тебе дам конкуренты, — возмутился Сергей. — Ты смерти моей хочешь? Лучший менеджер ушёл к конкурентам. Да надо мной все партнеры будут ржать!
— Я потом и оттуда уйду. В декрет.
— А вот это ещё хуже, — фыркнул Сергей. — Не зря говорят, что беременные плохо соображают. Ты уж извини, Свет, но представляешь, какие пойдут слухи? Беременный лучший менеджер убегает к конкурентам, чтобы уйти в декрет оттуда, а не из родной конторы, где проработал шесть с лишним лет.
Я задумалась.
— Да, ты прав.
— Я всегда прав, — просветил меня Мишин. — А если я не прав, смотри пункт первый. Короче говоря, подумай. А я пошёл убивать Макса.
— Не надо, — почти заорала я, но он уже положил трубку.
Телефон зазвонил ещё спустя час. Я посмотрела на экран и, увидев, что это Юрьевский, не стала отвечать.
Опять доведёт до белого каления, а мне надо выздоравливать.
А через полчаса позвонила Леся, и трубку я взяла.
— Привет, — голос у неё был очень-очень тёплый, — как у тебя дела?
— Да так… средне. Я в больнице сейчас.
— Я знаю. Макс уже сказал.
У Леськи был такой мягкий и обволакивающий голос в тот момент, что я даже не смогла рассердиться на Юрьевского.
— И попросил поиграть в шпиона. Узнать, как ты себя чувствуешь.