- Она старая.
Сергей Викторович задохнулся праведным возмущением.
- На четыре года младше тебя!
- Поэтому и говорю, старая, - невозмутимо отозвался Кирилл.
- Аня... - сдержанно процедил Сергей Викторович. - Превосходная женщина. Да, тебе до Ани...
- Конечно, - хмыкнул Кирилл. - Я ж не женщина...
- Так! - Сергей Викторович нарочито громко и грозно ударил по столешнице. - Ты женишься на Юзовой. Такова моя родительская воля.
Кирилл вскинул бровь и снова открыл резюме. Прошёлся взглядом по краткой биографии, опыту работу, по заслугам и спросил:
- Что с ней не так?
- Что? - Сергей Викторович растерялся. Наверное, стоило всё же подготовиться к разговору с сыном, но в удачу просто не верилось. Таких совпадений просто не бывает, но, кажется, Вселенная всё же услышала его мольбы о помощи.
- Что не так с моей будущей фиктивной женой, что она готова заключить брачный контракт и пахать, словно бессмертный пони за бесплатно? Хочу справку из псих-диспансера.
Сергей Викторович усмехнулся и достал заветную папку.
- Легко, - и жестом фокусника извлёк необходимый документ. - А ещё из туб. и нарко-диспансера. Справка об отсутствии судимости. Медицинское освидетельствование - можно в космос лететь, - Сергей Викторович мельком взмахнул документом, собираясь его немного подправить, чтобы скрыть такую важную деталь, как - бесплодие. Иначе весь его план с треском провалится.
- Тогда почему? - не унимался Кирилл, всерьёз озадачившись. Ещё ни одну женщину так яростно отец ему не подсовывал. Ну делал намёки, забрасывал издалека «удочку», но до шантажа дело не доходило.
- Потому, - честно ответил Сергей Викторович. - Неразглашение причины, по которой Юзова согласна на фиктивный брак, станет пунктом вашего договора.
- Это ещё одна твоя родительская воля? - слегка иронично поинтересовался Кирилл.
- Считай, да, - невозмутимо заявил Сергей Викторович и сложил руки в замок. - Сделай это ради меня. Всего полтора года.
- Год, - сухо отрезал Кирилл, не собираясь торговаться и терять остатки своего авторитета. - Пусть твои юристы подготовят предварительный договор, я ознакомлюсь, внесу корректировку и тогда,... если эту... женщину всё устроит, подпишем. У неё хоть загранпаспорт есть? - с безнадёжной обречённостью спросил он и вздохнул, когда получил довольный, утвердительный кивок и сиятельную улыбку.
Кирилл прервал связь, заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла. Как человек прагматичный, привыкший взвешивать и анализировать, он не мог объяснить даже себе, почему согласился на эту авантюру.
С одной стороны, он действительно недавно уволил свою помощницу и теперь работы заметно прибавилось. Приходится думать о мелочах, о которых он уже разучился думать. Домработница приходящая, еда с ресторана, иногда сам готовит. Может, дело в том, что «охотницы» за его состоянием и положением и, правда, утомили? И теперь, имея в наличии «жену», партнёры по бизнесу, товарищи и коллеги перестанут сватать ему своих многочисленных дочерей, племянниц, внучек и кузин?
Или дело всё-таки в Лии? Лии, которая, будто бельмо на его жизни. Она всегда рядом. Где-то неподалёку. Всё такая же...
А впрочем, дело может быть в чём угодно. Даже в скуке, которой Кирилл уже сыт по горло. Наелся. Смертельно вдруг захотелось глоток свежего воздуха, сменить привычную «локацию». Да и отец... Так не похоже на него. Но сейчас можно с уверенностью сказать, если бы Кирилл отказался, он бы так просто не угомонился и всё равно нашёл способ втюхать ему эту Анну Юзову.
Кирилл открыл файл и ещё раз посмотрел на блёклое фото непримечательной женщины, ничем невыдающейся. Тёмные волосы, самые обычные, собраны в пучок на затылке, к её образу не хватает только очков в строгой оправе, лучше на цепочке. Черты лица самые... скучные. Ну лицо и лицо. С глазами только было что-то не так. Вроде серые, обычные, но на дне радужки, будто пузырьки шампанского искрят и лопаются, разноцветами брызгами. Губы не улыбаются, а глаза светятся. Внутренней, непоколебимой силой и энергией...
***
Два дня Юзова работала на износ. Загрузила себя по полной программе, на Сергея Викторовича старалась не смотреть, чтобы не видел надежды в её ожидающем взгляде, заискивающем. Пусть думает, что у неё есть запасной вариант. Но если честно, положа руку на сердце, она мало представляла, что делать дальше, если начальник откажет.
Сил уже не осталось. Наверное, просто случится истерика. А потом... потом депрессия и придёт матушка всепоглощающая госпожа апатия. Найдутся ли новые силы, чтобы отодрать себя от асфальта, к которому придавила Жизнь? Залечить разбитые колени? Про душу лучше вообще не упоминать... Что от неё осталось? Рваные тряпочки, клочки. И только в самом уголке разваливающегося на куски сердца теплится огонёк любви. Любви для ребёнка...