– Вы имеете в виду управляемые ракеты? – удивился Джей.
– Управляемые? Ха-ха-ха! Несколько месяцев назад другая угодила на кладбище в Хуаресе. Оказалось чертовски трудно забрать ее у мексиканского правительства.
– Неужели правда? – воскликнул Джей. – Я думал, что ракеты всегда под контролем.
– Ха-ха-ха! Эти проклятые немцы – им же нельзя доверять, – изрек майор.
Полковник повернулся к Джею, сияя.
– Видите, я вам говорил.
– А, вот эти бумажки, – обрадовался майор. – Может, теперь-то уже отправимся в лабораторию? Я хочу их кое-чему поучить.
– Хорошо, – сказал Джей, быстро поднимаясь. – Собственно говоря, нет надобности тратить ваше время, джентльмены. Я и сам прекрасно найду дорогу.
– Нет, нет. – Полковник тоже поднялся. – Мы хотим увидеть ФБР в действии.
– Да, нам лучше пойти, – согласился майор. – Эти немцы – упрямый народ. Вам может понадобиться помощь.
Время близилось к критической черте. Они вошли в боковую часть здания, отделенную металлическими дверями. Из-за стола поднялся молодой, академического вида лейтенант.
– Доброе утро, полковник, майор.
Полковник ответил на приветствие.
– Это агент Вон Влак из ФБР, Он приехал в связи с пропажей документов.
– Пропажей документов, сэр? – Лейтенант непонимающе переводил взгляд с полковника на майора. – Каких?
– Чертежей парашюта.
– А. Вот каких. Так мы нашли, сэр. Их положили не туда. В своем меморандуме службе безопасности я говорил, что чертежи, вероятно, находятся где-то вместе с другими документами. Мы, в общем-то, и не думали, что они потеряны… или что-то в этом роде. Вчера во второй половине дня я послал в службу безопасности сообщение, а чертежи отыскал сам.
Пока лейтенант рассказывал, как он нашел пропажу, Джей внимательно осмотрелся. Почти сразу же он встретился взглядом с высоким светловолосым человеком в очках, стоявшим чуть поодаль от входа в комнату направо. Человек этот сразу же отвел взгляд и снял левой рукой очки, а потом сунул их в нагрудный карман под халатом. Джей сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Ну, наверно, на этом дело о пропавших документах и кончается, Вон Влак, – заявил полковник. – Жаль, что вам пришлось приехать зря.
– Э… раз уж я здесь, следует поговорить кое с кем из сотрудников, полковник. Это простая формальность, вы понимаете.
– Да, да, конечно, – согласился полковник. – Лейтенант, кто имел доступ к этим документам?
– Так… нас, в общем-то, всего трое. Капитан Брандт, я и герр Остермейер – он вон там. – Лейтенант кивнул в сторону комнаты. – Капитана Брандта сейчас нет, но я мог бы, вероятно…
– Все в порядке, – быстро проговорил Джей. – Я смогу получить необходимые факты от вас и этого сотрудника. Ну что ж, полковник, не смею больше задерживать вас и майора. Я закончу здесь и…
– Ничего, Вон Влак, мы подождем, пока вы закончите, и проводим вас.
– О, в этом нет необходимости, сэр. Моя машина стоит прямо у ворот.
– Да чего там, Вон Влак. Мы вас не оставим на полпути. – Глаза полковника излучали дружелюбие.
– Хорошо, – вздохнул Джей. – Итак, лейтенант, пожалуйста, расскажите мне всю эту историю – с момента, когда обнаружили пропажу чертежей.
Лейтенант принялся подробно и очень серьезно объяснять, как получилось, что чертежи попали не туда. Время уже приближалось к полудню, когда они вошли в комнату, где работал Франц Остермейер. Почти сразу Джей увидел логарифмическую линейку. Она лежала на углу стола, взять ее не составило бы труда.
Немец встал на ноги. Ему было лет сорок, черты лица резкие, волосы длинные, светлые. После того как их представили, Джей быстро сел на стул поближе к линейке и начал допрос.
– Часто случается, что документы попадают куда-то не туда?
– Конечно, – ответил немец надменным тоном. – Мы не идеальные люди. У нас бывают ошибки, как и у всех.
Майор тут же взорвался.
– Вот уж за это я могу поручиться, – ядовито проговорил он. – Мне кажется, ваша братия хочет присвоить себе монополию на ошибки!
– Мой дорогой майор, – снисходительно проговорил немец, – мы – ученые, занятые чрезвычайно важным проектом, который должен принести благо всему человечеству. Это намного сложнее, чем сидеть за столом весь день и перекладывать бумажки с места на место.
Джей видел, что обстановка быстро накаляется. Майор, принявший замечание сугубо на свой счет, выглядел так, будто его ударили в солнечное сплетение. Полковник, напротив, тихо радовался, о чем свидетельствовал блеск его глаз.
– Я попросил бы вас, герр Остермейер! – голос майора был похож на кваканье. Он взял логарифмическую линейку и хлопнул ею по столу.
У Джея отвалилась челюсть. Герр Остермейер и глазом не моргнул, но его выступающий кадык дважды прыгнул вверх-вниз.
Майор, пользуясь своим служебным положением, начал учить ученого уму-разуму, при этом водя линейкой перед носом немца. Джей понимал, что скоро майор отправится на кладбище в Хуаресе. А ему лучше всего уйти – пусть Остермейер сам выпутывается. Линейка-то, в конце концов, его.
– Извините, майор, – сказал он, уже начиная паниковать, – но я опаздываю на встречу. – Джей поднялся, не сводя глаз с порхающей линейки. – Я пришлю вам копию своего отчета.
– Обязательно. Дорогу сами найдете? Если вы не против, я останусь здесь, надо кое-что объяснить майору. Желаю удачи.
– Желаю удачи, полковник. Удачи, майор.
Но майор не слушал. Он продолжал учить ученого-физика, как ему следует жить и работать.
У выхода Джей услышал холодный голос Остермейера:
– Майор, будьте любезны вернуть мне линейку, прежде чем вы погубите… – Джей вздрогнул, услышав, как линейка опять хлопнула по столу.
Он уже отъехал ярдов пятьдесят, когда оглушительное ба-бах! возвестило, что майор наконец навел полный порядок в лаборатории.
Джей не оглянулся. Он взял перекинутое через свинку пляжное полотенце, принадлежащее семье О’Рурка, и аккуратно вытер лоб. Впереди простирались белые пески, над которыми дрожал горячий воздух…
В Альбукерке ситуация для Элстона Дулитла складывалась весьма неблагоприятно. С наглостью, свойственной преступному миру, банда с бульвара Леопард нанесла новый удар. Сенсационным сделало это ограбление то, что четверо бандитов напали не на какой-нибудь крупный банк, а все на ту же хилую точку – да, да, на бульваре Леопард. Добыча их составила всего семь тысяч долларов, но разве в этом было дело?
Элстон Дулитл расхаживал по своему кабинету и изливал гнев на трех агентов.
– Посмотрите на эти кадры. Черт возьми, да как вы могли принять этот сброд за индейцев?
Дулитл имел в виду запись, сделанную скрытой кинокамерой – кинокамеры установили во всех банках после полученного по телетайпу уведомления о готовящемся ограблении. В крошечном банке на бульваре Леопард камеру поставили в последнюю минуту, исключительно ради формальности: Дулитлу и в голову не приходило, что ограбление повторится. Просмотрев запись, Дулитл горестно вздохнул. Грабители не очень утруждали себя, маскируясь под индейцев. Они вчетвером ворвались в банк, размахивая автоматами Томпсона. Лица их были сильно разукрашены, но выглядели все по-разному: один оказался рыжий, второй с огрызком сигары во рту, а третий в солнечных очках.
– Но, шеф, – возразил Джо, – все свидетели в банке…
– К черту всех свидетелей! – заорал Дулитл. – А если ты еще раз назовешь меня «шефом», я тебя отстраню на две недели без оплаты! Кто когда-нибудь слышал о рыжем индейце с автоматом? Не понимаю, как ты вообще окончил школу агентов. Ты же знаешь, что описания свидетелей ничего не стоят. – Он со злостью раздавил сигарету в пепельнице, полной окурков. – Каждый из вас должен понять следующее: у вас всего несколько часов, чтобы найти что-то существенное. Штат они покинуть не могут – полиция перекрыла все выезды. Главное – время. Каждая прошедшая минута даст им новый шанс. Вы должны потрясти всех информаторов, задействовать в эти дни кого только можно. Наших резидентов отозвали?