Однако ни намека на улыбку на лице лорда ди Раэтрана не было.
После попадания в иной мир сложнее всего было привыкнуть к тому, что юные и безобидные на вид существа на поверку могут оказаться ужасными монстрами. Смотря на главу комитета по Контролю, я видела перед собой смазливого мальчика со взглядом высокомерного засранца, но умом понимала, что передо мной – сильнейший маг, проживший не одну сотню лет. Да, у эльфов нет второй ипостаси, как, скажем, у демонов или драконов, но это никак не умаляет факта, что Силой длинноухие владеют ничуть не хуже, чем другие представители бессмертных рас.
В моем мире Альрема ди Раэтрана, одетого в черную кожу, с длинными волосами, заплетенными в сложную косу, можно было бы принять за успешную рок-звезду. Здесь же я знала, что кожаная одежда – лишь часть защитного костюма, что надевают маги, упражняясь в огненных заклинаниях.
Его ярко-зеленые глаза смотрели, казалось, в самую душу. Хотя почему казалось? Ментальной магией глава комитета, помимо прочего, тоже отменно владел. Хорошо, что щиты, защищающие разум, поддерживались в моей голове постоянно.
И что же ответить на обвинение? С учетом того, что врать нельзя, но и правда такова, что лучше уж молчать? Да, Тариму вреда я не причиняла, но стихийную магию простив него применила, что запрещено. Если он решил отомстить мне, и пожаловаться, выставив себя пострадавшим, то получается мое слово против его.
Ладно. Выкручусь. В первый раз, что ли?
– Я, если честно, не знаю, почему Тарим мог пожаловаться на меня, лорд. Да, признаюсь, раньше наши отношения выходили за рамки дружеских…
– Мне известно, что вы с Фирахелем – любовники, – прервал меня эльф, допустив в голос толику раздражения. – Сейчас речь не об этом, – он улыбнулся с каким-то хищным предвкушением во взгляде. – Тарим Фирахель утверждает, что ты покалечила его и оставила умирать в подземном гроте.
– Простите, лорд, – очень невежливо перебила я. – Но Тарим – огненный демон, сын правителя. У него достаточно силы, чтобы освободиться из каменных тисков. А что касается того, что его якобы кто-то покалечил… – я подняла голову и попыталась принять вид милый и безобидный, – это точно была не я. А что, кстати, с ним произошло?
– Его нашли раненым, истекающим кровью, – сообщил эльф. – Все, чего удалось от него добиться – обвинения в том, что ты избила его.
– Избила?! – возмущенно воскликнула я. – Это не так! Когда я оставила его, он был вполне здоров. Но я могу выдвинуть встречные обвинения. Скажем, в том, что Фирахель использовал на мне средство, изменяющее сознание.
– На демонов не действуют дурманящие вещества, – сверкнул глазами лорд. – А так как Тарим – принц огненных демонов, я не могу оставить без внимания его слова.
– Он использовал на мне пыльцу вирсении! – возмутилась я. Припомнила слова Дарта: – Вы не подскажете, лорд, почему ее называют «светлоэльфийской дрянью»?
– С учетом ваших отношений он был в своем праве, – сообщил лорд, поднимаясь из-за стола и подходя ко мне. Сделал глубокий вдох и продолжил: – Вирсения – это природный афродизиак, который растет только на наших, эльфийских землях. Он действует так, что женщина всего лишь выбирает наиболее подходящего мужчину для продолжения рода. В определенных ситуациях – это величайшее благо. Ты уверена, что Тарим применил именно вирсению?
– Да. Он сам об этом сказал. И что значит – величайшее благо? То есть дурманить женщин – это хорошо? Что вы делаете?
Эльф вел себя как-то странно. Мало того, что он подошел слишком близко, чего раньше себе не позволял. Так он еще и наклонился так, как будто собирался поцеловать меня!
– Пытаюсь понять, – лорд ди Раэтран навис надо мной, вынуждая сделать шаг назад. – Вирсения действует на женщин вполне определенным образом. И вместе с тем я уверен, что Тарим не получил того, ради чего он применил пыльцу.
– Вы хотите узнать, по-прежнему ли я под действием вирсении?
Отступая от лорда, я уперлась спиной в стену.
– Я вижу, что нет, – эльф бесцеремонно взял меня за подбородок и повернул голову, заглядывая в глаза. – И это странно. Тарим сказал, что ты разорвала помолвку. Это правда?
– Да, правда, – я попыталась вывернуться из жестких пальцев эльфа, но он держал крепко. – Хоть это и не ваше дело.
– Тогда ответь мне. С кем ты была? Кто помог тебе справиться с действием вирсении?
Очень странно, но в голосе Альрема ди Раэтрана слышалась самая настоящая ярость. Но это еще не все – я ощутила ментальное давление, принуждающее говорить правду. И если бы не артефакт у меня на голове, о котором лорд не знал, я бы выложила сейчас все, что со мной произошло.