– Вот именно! – рявкнул он, и глаза его полыхнули мстительным ликованием. – Капиталистическая система на последнем издыхании, гибель её предрешена! Семьсот нескончаемых лет рабства и унижений, Великое сокращения штатов – сколько можно терпеть? Хватит! Пришло время провозгласить диктатуру пролетариата и вывести из небытия славное имя «проста-люда»! С каждым днем крепнет солидарность угнетенных масс, стекаются они под знамена Абдула аль-Мауцумото – да, да, вы не ослышались, Абдула аль-Мацумото – вождя революционного движения, который обагрит плодородную землю Олимпа кровью тысячи невинных дев, провозгласит себя Большим Братом, объявит владычество террора и тогда…
К сожалению, я так и не узнал о дальнейших планах Реввоенсовета имени ибн Баши-Бузука, так как нас прервали. Вначале Лаура резко выбросила вперед руку с моим лосьоном после бритья и весь его извела на визиря, а затем примчался Джереми.
Следует отметить, что в гареме воцарилась атмосфера любви и неги – сплошной тестостерон, дышать нечем. Я этому не способствовал ни разу, а вот старина Эджи и Тодсворт трудились во всю. Ну, с первого взятки гладки, он бонвиан или, если вы предпочитаете изысканный французский вариант – павиан тот еще; второй же погрузился в тщательное исследование конических сечений бота-девицы, которую наконец-то загнал в угол. Таким образом, кроме меня, ибн Баши-Бузука и, возможно, Абдула (хотя за последнего не поручусь, кто знает, что с ним успела сотворить мерзотная тварь – крыша-то у парня явно поехала) свободных мужчин как таковых не наблюдалось.
Джереми в последние дни прибывал в угрюмейшем расположении духа. Не вижу смысла ходить вокруг да около, скажу прямо – у зверя начался гон, и глас природы настойчиво твердил ему в уши, что цель жизни каждого мини-мамонта – затоптать в грязь соперников и исполнит своё мамонтосамцовое предназначение…
Парочка соперников, Эджи и Тодсворт, уже обскакали Джереми в амурных делах и теперь мирно паслись возле своих избранниц, не выказывая воинственности и не трубя о победах почём зря. значит, с них взятки гладки и самоутверждаться за их счёт неинтересно. Но ведь надо, ох, как надо продемонстрировать кому-нибудь свою мужественность и силу, прежде чем отправиться на поиски изнывающих от недостатка любви декоративных мамонтих! И раз уж других мини-мамонтов в округе днём с огнём не сыщешь, то можно отыграться на своём злейшем враге, поставив его наконец-то на место. Тем более что враг этот совсем рядом, только хобот протяни – вот же он, до остервенения знакомый ненавистный запах! Одно лишь ускользнуло от Джереми – его личного недруга (меня то есть) полностью скрывала черная непроницаемая абайя, а ибн Баши-Бузука пару минут назад обрызгали из моего любимого лосьона с феромонами. Но кого винить, если мини-мамонты предпочитают вначале действовать, а потом думать.
Даже не представляю, что творится в мозгу атакующего мини-чудовища, однако если оно решило напасть, оно нападает мгновенно. Джереми прицелился, выбрал мишенью детородные органы ибн Баши-Бузука (он ведь не знал, что мужское достоинство визирем утрачено давным-давно), и стрелою помчался на лиходея. Всем известно, что хоботные подкрадываются тихо-тихо, почти неслышно, а пониженная гравитация Марса и вовсе благоволила к Джереми, и он элегантно парил в воздухе, не издавая ни звука. Таким вот образом он бесшумно подлетел к Тосиро и насадил визиря на бивни.
Ату его, ату! – заулюлюкал я, припомнив старинный охотничий клич.
Лаура грациозно шагнула вперед, изящно вздыбила юбку, развернулась и заехала тонким и острым, как стилет, десятисантиметровым каблуком-шпилькой прямо в лоб одному из наймитов. Учитывая, что шпильки – неотъемлемая часть ее тела, так как они растут прямо из её блестящих хромированных щиколоток, можете представить силу удара.
Второй наймит оборотился ко мне и, оскалив в усмешке зубы, вытащил из ножен саблю. Дело принимало нешуточный оборот, но не будь я Сузуки из рода Макдональдов, если не смогу постоять за себя! Я ему покажу, где раки зимуют, меня на испуг не возьмешь! Я резво стащил абайю, выпростав, наконец, стесненные халатом руки, и наставил на приспешника визиря «одурманитель» Тодсворта. Тодсворт вручил мне его на сохранение – нужно было освободить сокет для более насущного на тот момент осеменатора.
– А ну, греби отсюда! – злобно ощерился я на врага. – А то щас сам огребёшь!
Угроза не сработала. Секир-башка ни капли не испугался, а наоборот, воинственно двинулся на меня, угрожающе сверкнуло остро отточенное лезвие. Я судорожно нажал на спусковой крючок одурманителя и с ужасом обнаружил, что никак не могу привести его в действие – похоже, у Тодсворта пальцы устроены как-то иначе, если он в состоянии заставить эту хреновину работать! И в тот самый миг, когда доморощенный багдадский цирюльник собрался уже было перерезать мне горло, за его спиной вырос гибкий стройный силуэт и опрокинул ему на голову бочонок отвратительной бурой жидкости. Ругаясь на чем свет стоит и жалобно завывая, ассасин отчаянно тер залитые жгучей дранью глаза. Ничего не помогало – от невыносимой боли он повалился на пол, и там его энергичным батманом прихлопнула подлетевшая в балетном прыжке Лаура.