— Прекрати, о чем ты говоришь! — воскликнула Джастина и влепила ему такую пощечину, что на лице Джеймса засияла яркая рубиновая пятерня.
В глазах его вспыхнула злоба. Ничего не сказав больше, Джастина развернулась и быстро поплыла в сторону остальной компании. Она была так возбуждена и оскорблена в своих лучших чувствах, что не заметила, как одна из ее молодых коллег со злорадством и удовлетворением исподтишка наблюдала за происходящим.
В общем, как считала Джастина, не случилось ничего серьезного и страшного, однако настроение у нее все же было испорчено бесповоротно. Она еще некоторое время провела с друзьями, стараясь делать вид, что ничего не произошло, смеяться, веселиться и шутить, принимая активное участие в их развлечениях, но, поскольку день потускнел, уже не казался столь прекрасным, как по дороге сюда, да и настроение не располагало к веселью, она решила тихо, по-английски, удалиться, чтобы не вызывать ненужных расспросов и лишних кривотолков.
Пока все были заняты своими делами, Джас быстро собрала свои вещи, переоделась и, сев в машину, на огромной скорости понеслась в Лондон.
Остаток дня она бесцельно слонялась по дому, переставляя какие-то вещи, которых совсем не видела. В памяти то и дело всплывала отвратительная сцена — Джеймс приникает к ее губам. Ощущение было такое, будто ей довелось поцеловать змею. Она попробовала немного поработать над пьесой, но из этого ничего не получилось. Несмотря на все старания, ей никак не удавалось сосредоточиться. Затем около часа Джастина просидела у телевизора, бездумно глядя на экран, абсолютно не воспринимая увиденное, и, в конце концов, решила отправиться спать. Но перед этим спустилась в кухню и налила себе солидную порцию виски со льдом.
Пока она готовила коктейль, как-то само собой вспомнилось, сколько неприятных моментов доставил ей Джеймс год назад. Он неотступно ходил за ней, преследовал ее везде, просто не давая прохода. И хотя между ними состоялось несколько разговоров, в которых она пыталась убедить его, что он слишком молод и просто не может быть для нее никем, кроме друга, Джеймс все равно не отставал и тем самым портил ей жизнь. Казалось, он задался целью не замечать очевидного. А может быть, это была лишь манера, с которой ему удавалось завоевывать женщин. В случае с Джас, правда, она так и не дала ожидаемых результатов. Хотя и заставила женщину пережить немало неприятных моментов.
Сегодняшнее происшествие действительно не было из ряда вон выходящим. Не произошло ничего предосудительного, о чем стоило бы сожалеть или чего нужно было бы стыдиться, но сама мысль о нем почему-то вызвала у Джастины непонятное чувство тревоги.
Посидев немного на кухне и осушив свой стакан, она поднялась, наконец, в спальню, сбросила с себя одежду, погасила свет и, уставшая, расстроенная, быстро уснула.
* * *
А утром неожиданно на ее голову свалился Лион. Он приехал рано, уставший, но веселый и счастливый оттого, что вернулся домой, к своей любимой жене.
Вчерашнее происшествие на пикнике отошло в мыслях Джастины на второй план. Она ничего не стала рассказывать Лиону, так как считала, что этот факт просто не достоин того, чтобы отнимать у него время и привлекать его внимание. Хотя она очень боялась, что прошлые преследования со стороны Джеймса вновь могут возобновиться, однако не придавала этому слишком большого значения.
* * *
Месяцы до премьеры пролетели совсем незаметно. Лион постоянно находился в разъездах, буквально разрываясь между Бонном и Лондоном. Все свободное время он и Джастина проводили вместе. Если она была занята, то он ходил с ней на репетиции и постоянно сопровождал ее, всегда и везде.
Лион и раньше любил бывать в театре и имел достаточно полное представление о закулисной жизни. Тем не менее, все равно в большинстве случаев это было зрительское отношение к театру. Довольно дилетантский, немного восторженный взгляд на искрящуюся алмазной пылью Мельпомену. Он и представить себе не мог, сколько сил отбирает работа в театре. Насколько она выматывающая. Теперь же, впервые в жизни, ему пришлось узнать театральную работу изнутри. Это был адский труд, и он самолично смог в этом убедиться.
Лион с удовольствием наблюдал за своей женой и все гадал, надолго ли ее хватит с такой работой. Она уходила в роль с головой, отдавая всю себя, без остатка, спектаклю. На сцене Джас преображалась, и Лион с удивлением наблюдал за этими метаморфозами. Из милой и доброй Джас она превращалась в темпераментную, расчетливую леди Макбет. Надо сказать, это ей удавалось просто великолепно. В какие- то моменты Лион даже начинал побаиваться ее, а кое-когда и ревновать. Сумасшедше интенсивная работа заставляла Джастину забывать обо всем. Но время шло, а энтузиазм ее не только не уменьшался, а, наоборот, даже возрастал.