*
Через три дня позвонил доктор Ярокер. Он сказал, что уладил все свои дела и готов отправиться, если им будет угодно. Лион, не откладывая дела в долгий ящик, заказал небольшой самолет в частной авиакомпании. И все, кроме него, так как ему предстояла еще одна поездка в Бонн, стали собираться в дорогу. А еще через два дня они, включая Мэри и доктора, поднялись на борт самолета, и пилот взял курс на Австралию.
*
Перелет оказался достаточно легким и за разговорами миновал совершенно незаметно. Они приземлились в Сиднее и наняли машину, которая доставила их в Дрохеду. По дороге малышки Элен и Барбара не слезали с колен Джимса и беспрестанно оглашали округу восклицаниями удивления и радости. Ведь они впервые выехали из своего родного города, а здесь все было таким незнакомым и непохожим на Лондон. Перед отъездом из Лондона они отправили телеграмму, в которой сообщили дату своего приезда, и были уверены, что им приготовлена торжественная встреча. Мэгги и Фиона тут же отобрали у них малышей и долго возились с ними, развлекая и балуя, как только умели. Ведь они впервые получили возможность взять на руки своих внучат. За ужином все собрались за столом в прекрасном настроении. Только Пэтси был по-прежнему угрюм. Он лишь холодно кивнул Джимсу. Мэгги решила взять все в свои руки. — Познакомься, Пэтси. Это доктор Ярокер, о котором мы говорили. Он сказал, что, возможно, сумеет тебе помочь. Поэтому веди себя как умный и взрослый мужчина и, пожалуйста, не устраивай здесь сцен. Пэтси лишь что-то невразумительно буркнул в ответ. Мэри произвела на всех самое приятное впечатление. Как, собственно, и они на нее. Ее, проведшую всю жизнь на ферме, правда, чуть меньшей по размерам, просто очаровали здешние места. И от родственников Джимса она была просто без ума. После ужина все уставшие за этот трудный день гости разошлись по спальням, а на следующее утро, когда все отправились по своим делам, Мэгги уговорила-таки Пэтси показаться врачу. Тот долго осматривал его, что-то щупал, что- то записывал, восхищенно угукал и обнадеживающе улыбался. Те, кто остался дома, сидели в соседней комнате и ожидали вынесения приговора. Наконец, доктор вышел, довольно улыбаясь, и объявил: — Я думаю, несколько небольших и не очень сложных операций, необходимый курс послеоперационного лечения, и ваш молодой человек будет снова здоров. Он получит возможность снова радоваться жизни, влюбляться и производить на свет очаровательных детишек. Фиона, по своей привычке сдержанно, но заметно радостно улыбнулась, а Мэгги чуть не засмеялась от радости. Она всю жизнь тоже очень переживала эту трагедию. Пэтси вышел из комнаты слегка смущенный. Он старался держаться так же неизменно угрюмо и отдаленно от остальных, но было видно, что ему это удается с большим трудом. Еще немного побурчав и изобразив недовольство, непонятно чем вызванное, он, наконец, оттаял и после недолгих уговоров согласился поехать в Лондон и лечь там в клинику, для того чтобы осуществить лечение. После непродолжительного – послеобеденного отдыха все, кто был дома, решили совершить прогулку верхом на лошадях и покатать Элен и Барбару. Джимс уговорил и Мэри отправиться вместе со всеми. А сам остался с Мэгги и Фионой, чтобы обсудить свои проблемы. Они поднялись в комнату к Фионе, которая, сославшись на обычную в ее возрасте усталость, изъявила желание прилечь. — Мама, знаешь, — сказал Джимс, — я, наконец, полюбил. Как вам пришлась Мэри? Фиона улыбнулась. — Мне кажется, сын, она замечательная, добрая девушка. Во всяком случае, на первый взгляд она производит очень хорошее впечатление. Но ведь она так красива и абсолютно городская! Тебя это не пугает? — Не такая уж она и городская, — сказал Джимс. — Она мне сама рассказывала, что до восемнадцати лет жила на ферме у родителей.
— Он долго молчал, словно решаясь на что-то, а затем сообщил: — Я предложил ей выйти за меня замуж. А она все думает, думает...
— Ну, ты слишком уж скор, Джимс, — сказала Мэгги. — Все-таки это не такой уж простой шаг. Это ведь не в магазин съездить. Понятно, что девушка сбита с толку твоей скоропалительностью. Ну и вообще... замужество — это очень серьезно. Как она может так быстро принять решение, если почти не знает тебя? — Ну не знает, так узнает, — ответил Джимс.
— У нас вся жизнь будет впереди, времени достаточно. Она сама сказала, что я ей нравлюсь и кажусь очень надежным и сильным мужчиной.
— Джимс, Мэри мне нравится, и, если бы у вас все сложилось хорошо, я была бы только рада за вас. Я ведь все-таки твоя мать, а какая мать не желает счастья своему ребенку. — И я тоже, — поддержала ее Мэгги. — Наконец-то хоть один из наших многочисленных холостяков обзавелся бы семьей. А то создается ощущение, что все вы со младенчества дали обет безбрачия и целомудрия. Еще несколько дней они провели в Дрохеде. Мэри окончательно очаровала Фиону, Мэгги и всех братьев Джимса. Даже Пэтси немного оттаял. Он уже не считал Джимса предателем, и, хотя их отношения оставались немного натянутыми, Пэтси довольно-таки дружелюбно, правда, по-своему, стал относиться к Мэри. Мэри и сама была очарована этим дружным большим семейством. И имение ей очень понравилось, хотя она согласилась с Джимсом, что климат здесь тяжеловат. Слишком жарко для нее, привыкшей жить в северной туманной столице Англии. Почти все эти дни она с утра до вечера проводила с Джимсом. Братья, все как один, согласились освободить его от всякой работы. Они чувствовали, что в их семье назревают очередные крупные перемены, и не желали хоть как-то мешать этому, пусть даже и таким способом. Вечером накануне отъезда Мэгги, оставшись с Джимсом наедине, сказала: — Джимс, по-моему, эта девушка все-таки неравнодушна к тебе. Видно, что за те дни, что вы провели здесь, ее отношение к тебе очень изменилось. Это заметно по всему. — Ох, как бы было хорошо, будь все так, как ты говоришь. Мэгги, как ты думаешь, это будет нормально, если я снова поеду в Лондон вместе с остальными? Наши мужчины не будут против, что я опять оставляю их без пары рабочих рук? — Ну что ты, конечно, не будут. Поезжай. И хочу надеяться, что все твои желания сбудутся.
Возможно, тебе все же удастся сподвигнуть Мэри на этот шаг.
— Я так рад, что она вам понравилась! — счастливо воскликнул Джимс. — Ну ладно, спокойной ночи, Мэгги. Завтра нам всем рано вставать. Утром, когда все собрались за завтраком, Мэгги и Фиона горячо поблагодарили доктора за его отзывчивость и заботу. А он в ответ поблагодарил за гостеприимство. — Вы знаете, я у вас тут замечательно отдохнул. Давно уже так не отдыхал. В городе теперь все по-другому. Все иначе. А здесь я чувствую себя, словно помолодел на двадцать лет. Мне доставило большое удовольствие познакомиться со всеми вами. Вы замечательные, добрые люди. Так же тепло они попрощались и с Мэри, пригласив ее приезжать к ним еще, как только у нее появится такое желание и будет такая возможность. Девушка поблагодарила всех за теплоту и внимание. С Элен и Барбарой Мэгги и Фиона вообще не хотели расставаться. Девчушек удалось оторвать от них с огромным трудом. Женщины прощались с внучками со слезами на глазах. Фиона была уже стара и очень болела, поэтому боялась, что, может быть, больше ей не представится возможности понянчить своих правнучек. Но, как и всегда и все в жизни, она переживала это в душе, никому не показывая своих страданий. Шумной гурьбой уезжающие погрузились в машину и направились в Сидней, в аэропорт, где их ждал самолет. С отъездом гостей имение опустело и снова стало тихим и молчаливым. Мужчины вернулись к своей повседневной работе, а Мэгги вновь стала втягиваться в будничную рутину хозяйственных обязанностей, приготовившись терпеливо дожидаться известий из Лондона.
*
Приехав в Лондон, Джастина, Пэтси и, конечно же, девчушки отправились в особняк на Парк-Лейн, а Джимс вызвался проводить Мэри. Она сказала, что ей хотелось бы поскорей вернуться домой и побыть одной. Отдохнуть и подумать. Все тепло попрощались с доктором и условились, что после выходных Пэтси приедет к нему в клинику и они начнут обследования и приступят к необходимому лечению. Проводив Мэри, Джимс вернулся домой словно на крыльях. Он восторженно сообщил Джас тине, что пригласил Мэри вечером в ресторан и она согласилась. Все прилегли немного отдохнуть, а вечером Джимс отправился с Мэри в ресторан. Когда приехал с работы Лион, Джастина рассказала ему, как все прошло в Дрохеде, как идут там дела, и сообщила, что серьезно больна Фиона. Тем не менее, все в этот вечер были в приподнятом настроении. Джастина и Лион — оттого, что вновь оказались вместе. Джимс — оттого, что сможет еще побыть рядом с Мэри. Лишь Пэтси чувствовал себя ужасно, хотя и старался, чтобы никто этого не заметил. Он дико волновался, мучая себя вопросами, на которые не мог получить ответа. Мечты, радостные и светлые, сменяли мрачные, пессимистичные: «А что, если...» Когда все разошлись, Пэтси поднялся в свою комнату и лег спать. Однако сон не шел к нему. Взбудораженные нервы никак не желали успокаиваться. Более того, с каждой минутой сон отлетал от него все дальше. Воображение и фантазия, разбушевавшиеся в голове Пэтси, сыграли с ним дурную шутку. Волнение пожирало его, будто раковая опухоль. А что, если доктор не сможет ему помочь? Это будет ударом такой силы, от которого ему уже не удастся оправиться. Жизнь сломается окончательно... Пэтси вскочил и принялся мерить шагами комнату в ожидании Джимса. Но Джимс сегодня, как нарочно, задержался очень надолго. Лицо Пэтси, словно саван, покрывала мертвенная бледность, и он чувствовал какую-то нездоровую слабость во всем теле. Сердце болезненно колотилось в могучей груди, грозя просто разорваться от столь неистовых страданий. Доктор Ярокер, да и все остальные радовались возможному его выздоровлению. Вся эта суета вокруг и слова доктора поселили в душе Пэтси надежду, но она вдруг показалась ему такой несбыточной. Через час он уже считал, что его выздоровление могло быть исключительно только чудом. Поэтому с каждой следующей секундой его существо заполнял все более сильный, ставший вскоре безмерным страх. А еще через полчаса в голове Пэтси возникла спасительная мысль — надо уехать. Прямо сейчас. Уехать и оставить все как есть. Зачем подвергать себя такому риску? Ведь однажды врач уже сказал ему, что болезнь неизлечима. И считая так, он, Пэтси, со временем стал мало обращать на это внимания и даже вовсе забывал об этом, особенно в самый горячий период в имении, когда работа занимала все его мысли. Здесь же, когда он был предоставлен самому себе, остался наедине со своими мыслями и отвлечься было не на что, этот сильный мужчина, прошедший сквозь войну и никогда не боявшийся смерти, вдруг испугался, как ребенок. Он метался по комнате, подолгу стоял у окна, вглядываясь в огни ночного Лондона. Но темнота вокруг лишь только усиливала его страх, растерянность и совсем рассеивала ту слабую надежду, которую ему подарили. Ему хотелось, чтобы Джимс сейчас оказался рядом. Тогда он мог бы поделиться с ним своими мыслями. Ведь брат был ему самым родным и близким человеком в их многочисленном семействе. Но у Джимса теперь были свои проблемы, и занятый любимой женщиной и своими личными ощущениями, он радовался за Пэтси, но Мэри была для него на первом месте. И сегодня ночью он просто не подумал о том, что нужно побыть с братом и как-то постараться хотя бы немного успокоить его. Поэтому Пэтси сидел в одиночестве, дожидаясь его возвращения.
*
А Джимс явился домой только к шести часам утра, веселый и сияющий от счастья. По дороге от дома Мэри, а точнее, когда они простились у ее подъезда, она разрешила, наконец, поцеловать ее. Джимс снова и снова переживал это сладостное ощущение, затронувшее его до глубины души, и вспоминал то, что сказала ему Мэри. Он просто ликовал. Мэри согласилась выйти за него замуж!!! «Ты надежный и мужественный человек, Джимс. Я долго думала, сомневалась и пыталась проверить свое отношение к тебе. Но в последнюю неделю, проведенную в Дрохеде, я поняла, что тоже люблю тебя, — сказала она, и он повторял про себя ее слова, которые были для него, как нектар. — Мы с тобой два одиноких человека, никому ненужных, кроме друг друга. И поэтому я буду рада соединить свою жизнь с твоей жизнью». После этих слов Джимс подхватил ее на руки, легко, словно перышко, и закружил по улице. А она смеялась, счастливая и опьяненная новыми чувствами и прекрасной лондонской ночью. И все вокруг казалось ей великолепным. Войдя в спальню и увидев Пэтси, Джимс моментально отогнал от себя все свои радостные мечты и радужное настроение. Брат выглядел очень подавленным. Он был бледен, лицо его осунулось, под глазами залегли тени. — Что с тобой, Пэтси? Ты себя плохо чувствуешь? — спросил Джимс, встревожившись. — Нет, я просто очень переживаю. Я так волнуюсь и так боюсь, как никогда ничего не боялся. Ведь я совершенно не думал об этом. Но если мои надежды не оправдаются, это будет для меня хуже смерти. — Прости меня, Пэт. Я, наверное, должен был побыть с тобой сегодня. Но Мэри совершенно вскружила мне голову. И даже твои переживания отошли у меня на второй план. Прости меня, брат. Но ты постарайся не переживать так. Все говорят, что доктор Ярокер просто замечательный врач. И я уверен на сто процентов, что с тобой все будет в порядке. Вот увидишь, мы еще погуляем на твоей свадьбе. — Хорошо бы это было так, — вздохнул Пэтси. — Ну ладно, надо лечь и немного поспать. А то представь себе, как будут смотреть на нас. На двух невыспавшихся и осунувшихся ненормальных, когда мы придем в клинику.