- Капец, - ёмко выражаюсь я.
На большее нет возможности – зубы продолжают стучать. Тело дрожит, причём не только от холода, но и возмущения. Как так, заставляет раздеться и тут же улетает?! Впрочем, чего это я, он поступил правильно, а мне не следует терять время.
Дрожащими руками принимаюсь расстегивать платье. Мокрый шёлк липнет к руками, миниатюрная собачка выскальзывает из заледеневших пальцев. Проклятье! Угораздило же меня. Наконец, молния расстёгнута, платье с трудом, но снято, точнее содрано, ибо липнет не только к рукам, но и остальному телу. Тепло. Он оказался прав, чёртов ящер, так гораздо лучше. Солнце ласкает кожу, согревает капельки влаги, делая их куда приятнее.
Расстилаю платье на траве, бельё оставляю – и так высохнет, иду обратно к озерцу. Вода гладкая, как стекло, синяя-синяя, сразу видно, что глубина приличная. Форма почти идеального круга, не считая небольшой неровности. Как красиво! Особенно когда ты на берегу, а не в воде. Наклоняюсь, зачерпываю пригоршню воды и пью. Зубы ломит, приходится держать порцию воды во рту, чтобы не довести дело до ангины.
Через несколько минут нахальный ящер возвращается, неся в зубах… одеяло. Далеко не первой свежести, но выглядит очень трогательно. В груди разливается тепло, хотя пару секунд назад хотелось сбежать и спрятаться. Как всё-таки подобные мелочи меняют отношение. Подобное проявление заботы, да ещё и от такого неоднозначного персонажа производит сильное впечатление. Я привыкла, что готовность помочь – признак благовоспитанности и приветливого характера, а дракон к этим словам имеет о-очень отдалённое отношение. Впрочем, учитывая, что ситуация более чем нетривиальная, а об этом существе я практически ничего не знаю, то не стоит применять к нему привычные схемы восприятия.
Судя по поведению дракона, который уже трансформировался обратно в человека и идёт ко мне, демонстративно отведя взгляд в сторону, о схемах восприятия он явно не думает. Слишком сурово его лицо, слишком сильно сжата челюсть. Похоже, он не в восторге от того, что приходится держать слово, но стоит отдать ему должное, блюдёт мою благовоспитанность. Хотя, возможно, ему просто неприятна ситуация в целом. Кто его, ящера, знает?
- Возьми, - дракон протягивает одеяло.
Сейчас мне видно только ту сторону лица, где небольшой шрам на скуле. Он меньше деформирует форму щеки, и я окончательно понимаю, что не только фигура в нём прекрасна. До получения этих ужасных ран он явно был красавчиком, хотя… его мужественный подбородок, гордый профиль и пронзительный взгляд, который он нарочито сосредоточил на одном из деревьев, производит сильное впечатление. И этот шрам его только украшает.
- Спасибо, - я принимаю его помощь, стараюсь не морщиться от не очень свежего запаха и закутываюсь в колкое полотно.
Одеяло шерстяное, тонкое и в то же время тёплое. Я мигом согреваюсь, и вскорости мне становится жарко, но вот незадача – платье ещё мокрое.
Задумчиво чешу голову и вспоминаю, что у меня там вчерашняя укладка, теперь уже намоченная, но не смытая. О лице и думать страшно – макияж явно давно потёк. О, так вот почему он такой подозрительный! Я, наверное, на себя-то не похожа с размазанной под глазами тушью. Нужно срочно исправлять неловкость, хотя… а надо ли мне, чтобы он обратил на меня настолько пристальное внимание? Скорее нет, чем да. Но помыться всё равно придётся, тут уж не попляшешь.
- У тебя нет шампуня или мыла, чтобы помыться? – кажется, мой вопрос его удивляет.
Он резко поворачивает голову и впивается в меня своим невозможным взглядом. Молчит.
- Я… я вчера гуляла на девичнике, провожала подругу замуж, похоже, немного заблудилась, - развожу руками и пожимаю плечами, мол, всякое в жизни бывает. - После такого надо бы помыться.
- Где вы гуляли? – он подозрительно сощуривает глаза, явно не веря мне.
- Плавали на яхте по Финскому заливу, - если, конечно, это название ему о чём-то скажет.
Не сказало.
- В ближайшем доступе здесь только горы, до любого залива отсюда много часов лёта.
Эх, как бы ему объяснить попонятнее?..
- А у нас совершенно нет драконов. Ни в ближайшем доступе, ни в отдалённом.
- Но я перед тобой, а там, откуда я родом, много моих сородичей, - он ехидно ухмыляется и делает шаг ко мне. – Правда, они отсюда довольно далеко.