«Что ты так по нему страдаешь? Козлом был твой Сережа! И ты прекрасно об этом знаешь!»
Потом, спустя время я много думала о наших отношениях и понимала, что она права. Скорей всего мы бы развелись. Он бы ушел от нас с Тошкой. И…мужем Сергей был таким себе. Я все это понимала, и любовь моя казалась детской, неправильной. Сейчас бы мне было сложно ужиться с Сергеем. Наверное. Я привыкла одна.
«Он тебя не любил и его любить тоже особо было не за что!»
Маме он очень не нравился. Они не поладили сразу после нашей свадьбы и ездила я к маме потом одна. У Сергея всегда было тысячу причин не поехать к ней, а мама выдумывала такие же причины не навещать нас. Для мамы все мужчины были козлами и мой отец в том числе. Он нас бросил, когда мне исполнился год, ушел к другой, а потом погиб в аварии. Мама говорила, что это его Бог наказал. Теперь у нее завелся ухажер и все свое свободное время она уделяла ему. Помогала финансово нам с Тошкой и постоянно злилась на то, что фирма Сергея доставляет столько неприятностей, но приезжать не торопилась. У нее работа и своя личная жизнь. В няньки она не записывалась. Примерно так высказалась Ирина Владимировна, когда родился Антон и я вернулась из роддома домой.
«Он оставил тебе кучу проблем, включая своего сына!».
Мама давала мне деньги на аборт после смерти Сергея. Она считала, что мне одной ребенка не поднять особенно с его долгами. Потом, когда проявилась особенность Антона она сказала мне ту фразу, которая воздвигла между нами стену: «Если бы ты сделала аборт, Катя, то сейчас не возилась бы с этим инвалидом, а устраивала свою личную жизнь. Кому нужен такой довесок? Со здоровыми не берут, а у тебя такой…проблемный. У меня сил и времени на возню с ним нет!».
Пиликнул сотовый.
«Машина внизу. Вас ждет шофер».
Начало немного подташнивать от волнения. Как будто все в тумане. Я собрала непослушные очень светлые волосы в хвост на затылке, покусала бледные губы, тронула пальцами синяки под глазами. Наводить макияж времени нет. В коридоре послышалась возня и шепот. Лариска приехала. Когда вышла из ванны и посмотрела на нее, она выглядела так же испуганно и встревоженно, как и я. Кусала губы. Я быстрым шагом подошла к ней, и она меня крепко обняла.
- Ладно…я пойду. Потом созвонимся.
Голос Денис донесся как сквозь вату. Я кивнула и схватила его за руку. Мне было очень стыдно. И совсем нечего сказать. Но я понимала, что и ему сейчас плохо.
- Прости…
- Нет, я все понимаю. Ты здесь не при чем. Разберись со всем и поговорим.
- Да…поговорим.
Согласилась я, не зная, что еще сказать. Когда он вышел Ларка вцепилась мне в плечи.
- Как жив? Как это вообще может быть? Что именно тебе сказали? Может это ошибка?
- Что жив, был в плену…что везут в штаб. Лар…мне страшно.
Я сдавила ее руки и судорожно выдохнула.
- Так. Успокойся. Хочешь я тебе успокоительного дам? Будешь, как удав?
- Не надо. Я соберусь и…и…О Боже! Лараааа…это же он. Сергей. Понимаешь? Он вернулся. Выжил!
Истерически прохрипела я, впиваясь в ее пальцы.
- Тихо…тихо. Давай, соберись. Встретишь его. Увидишь и…решишь надо тебе это или нет. Семь лет не один день. Он тоже должен это понимать. Может посмотрите друг на друга и в разные стороны разбежитесь.
Но для меня ее слова были далеки от реальности и как-то ужасно жестоки, неправильны. Я не хотела, чтобы так случилось или... я не знаю, чего бы я хотела. Мужчина, которого я думала, что люблю жив.
- Я не знаю, что надеть, я так растерялась… у меня голова кружится и тошнит. Не знаю куда себя деть.
- Так…выдохни. Надень бордовое платье, волосы заплетем, припудрись и румяна нанеси, а то ты бледная как смерть. За Антошку не переживай. Я с ним до утра буду. Мало ли может задержишься там.
К машине я вышла как на шарнирах. Руки ватные, ноги ватные, в голове гудит. Шофер в военной форме, честь отдал, представился. Открыл дверцу служебной машины, вежливо помог сесть.
Из-за нервов я не могла перестать задыхаться. Я буквально слышала, как вдыхаю и выдыхаю воздух. В машине тихо и мне кажется, что мое сердце колотится так громко, что этот звук раздается эхом по салону.
Семь лет. Семь. Я, наверное, очень изменилась за это время. Я, наверное, стала похожа на…старуху. Он помнил меня двадцатидвухлетней. А теперь мне почти тридцать.
Никогда времени на себя нет. Все для Тошки. В парикмахерской не была все эти годы, вместо маникюра ногти под корень, без лака, брови сама выщипываю. Педикюр и все остальное тоже сама. Из косметики только то, что дарят по праздникам или мама купила. Посмотрела на свои руки и сжала в кулаки. Зимой кожа сохнет, ногти как у школьницы, я вечно забываю перчатки. Стыдно. Не так должна выглядеть жена майора Огнева. Не в этом старом зимнем пальто без меха, не в этих сапогах старых, начищенных до блеска, но старых.