Встала, позевывая, вышла из комнаты, к лестнице направилась. И…
— О-па, — наткнулась на Глеба, выходившего из комнаты, которую я выделила Тамиле. — Молодой человек, я всё понимаю, гормоны, любовь, но в доме твоя сестра, и не все двери с замками.
— Блин, мам, да я просто зашел проведать. Я бы не стал, ты чего. И Тамила… не такая она, — смутился ребёнок. — Её нет, кстати. Наверное, на кухне.
— Я тоже на кухню, а ты спать иди, юный влюбленный, — ущипнула сына за бок, прошла мимо, надеясь что он не обманул и действительно просто зашел проведать свою девушку перед сном.
Глеб решил спуститься на первый этаж вместе со мной.
— Тамилку найду, — шепнул он. — Ей у нас понравилось, от восторга пищала.
— Ох, Глебушка, — улыбнулась через силу.
Первая любовь во всей красе.
— Папа тоже не спит, — кивнул сын на дверь старой гостиной, выполняющей роль библиотеки и кабинета мужа. — Кто-нибудь в этом доме вообще спит сегодня?! — возмутился Глеб шутливо.
Вот и проверим.
Заразившись весельем сына, на цыпочках подкралась к двери, открыла её шире, и… замерла.
И умерла, наверное.
В тот же миг, как увидела. Их увидела.
Сидящего за столом Пашу. А на его коленях — Тамилу, целующую моего мужа. Страстно, со стонами, с руками в его волосах…
— На что еще ты готова? — услышала голос мужа.
— На всё, — Тамила поднялась с его колен, приподняла шелковую комбинацию и принялась спускать трусики.
Господи.
Господи боже мой!
Так вот почему Паша просил найти Глебу другую девушку…
Чтобы оставить эту себе.
— Папа, — судя по шепоту Глеба он тоже не хочет верить своим глазам. — Ты… Я убью тебя!
Сын отодвинул меня и понёсся на отца.
Глава 2
Это просто фрагмент из кошмара. Самый жуткий, когда по спине пот стекает и ладони становятся влажными. Тот самый миг, когда я с криком проснуться должна, уткнуться в плечо мужа, ощутить на себе его руки…
Его рука летит в воздухе, блокирует удар сына. Но Глеб в бешенстве, и муж не рассчитал, он другую его руку пропустил — Глеб ударил отца кулаком в губы.
Это будто уличная драка, у сына не голос, а рев:
— Сука! Гандон!
У мужа губы в крови, красная струйка из уголка рта вниз ползет, до подбородка. Он перехватил руки сына, сжал — и Глеб ойкнул от боли.
— Паша, — шагнула в кабинет, позабыв о девушке, которая не просто вечер разрушила — жизнь мою сегодня сломала, я не вижу ее, вижу лишь, как больно моему сыну. — Ты в своем уме? — накрыла кулаки мужа ладонями, ногтями впилась в кожу, в попытке оторвать его руки от нашего сына. — Паша!
Муж отпустил Глеба. Сын покачнулся, но устоял.
Мне это снится, снится…
— Если бы я на отца поднял руку, — ровным голосом выговорил Паша. — Я бы уже в училище солдатскими сапогами землю месил.
— Ты девушку мою трахнул! — заорал сын.
У меня пальцы в кулаки сжались, ногти в кожу впились — больно, но что угодно, лишь бы не поднять ладони к ушам. Нельзя отгораживаться, это мой дом, моя семья.
Я должна это слышать.
— С вещами на выход. Такси сама себе закажешь, — муж распахнул дверь и шагнул из кабинета. — Тамила.
Девушка нашего сына с громкими воплями бросилась мимо него в коридор.
Совсем еще девчонка. Сколько ей, восемнадцать, как и Глебу? И уже такое откровенное, женское белье носит, она трусики снять успела — эта кружевная тряпка дикой кляксой белеет на полу возле стола моего мужа.
— Я с ней! — бросил Глеб. Машинально удержала сына за ворот футболки, потянула к себе.
— Глеб, успокойся.
— Успокоиться? — проорал сын мне в лицо. — Ты видела, что он с ней сделал, мам! Я у нее сам спрошу, мне надо, я должен, — он рванулся из моих рук и вылетел в коридор.
— Глеб! — побежала за сыном. У моего ребенка взгляд дикий, я никогда такого не видела. Выскочила на крыльцо и прикрикнула. — Глеб, не смей!
Он прыгнул в машину. И рванул прямиком к распахнутой калитке, за которой скрылась Тамила.
— Глеб, нет! — побежала по ступенькам. И остолбенела, когда машина сына с размаху протаранила калитку, вырвалась за наш участок, оставив после себя грохот железа и гул в ушах.
— Дыши, — прозвучал за спиной знакомый голос.
А я не могу, не хватает воздуха, открытым ртом его ловлю и не получается.
— На меня смотри, Ася, — потребовал муж и сдавил мои бедра толкнул на себя.
Впечаталась в него, тело к телу, и наша близость вывела меня из транса, оборвал приступ, я задыхаться перестала, полной грудью сделала вдох.
— Это не то, что ты подумала, — сказал Паша избитую фразу, я бы рассмеялась, звонко, по-настоящему, но не могу — в глазах слезы, и я не вижу его лица.