— Ася, что у нас за семья? Какого черта вы из-за этой шалавы кидаетесь на меня? Она мне не нужна. Не собирался я ее трахать. Успокоилась?
— А надо? — из меня вырвался нервный смешок. Сморгнула слезы, и влага на ресницах осела, я в упор посмотрела на мужа. — Ночью. В кабинете. С девушкой нашего сына. Паша… — мне противно с ним говорить. И смотреть противно на расстегнутый воротничок рубашки, узоры татуировки, что драконьим хвостом от шеи тянутся и прячутся в волосах, я видеть не могу массивную золотую цепь с крестом, каждое звено о его кожу греется горячую, он возбужден.
— Она девушка нашего сына, — повторила в пустоту куда-то, ведь муж прекрасно знал об этом, когда ее целовал.
— Она шлюха, Ася, — он взял меня за плечи и встряхнул, заставил смотреть на него. — Она мне сразу не понравилась. И ты об этом знала. Она полезла на меня — я проверял, как далеко она зайдет. Ты мне не веришь? А чему тогда веришь?
Он проверял! Она трусы сняла и верхом на моего мужа уселась, а он мне басни рассказывает про какие-то проверки?
— Веришь мне? — повторил Паша.
— Нет. Своим глазам, — отбросила его руки. Его взгляд поймала — и удивилась, что каких-то пару часов назад я к его плечу прижималась, тепло его кожи собирала губами. — На твоих презентациях куча женщин. Бери любую. За что ты так с Глебом? Почему с его девушкой?
Я спрашиваю спокойно. Ведь дело касается нашего сына. Паша не просто увел модельку с презентации в вип-кабинку, он в нашем доме, с Тамилой… Он прекрасно видел, как сын влюблен в эту девушку.
И целовался с ней.
Может, не впервые.
— Мне не нужны другие женщины, — муж сказал это так убедительно, словно с ума меня свести хочет, заморочить, внушить, что мне все это показалось. Жестокая игра разума, болезнь моего рассудка. — Ася, сколько мы с тобой вместе? Если бы я захотел переспать с другой — я бы не палился перед всей семьей, или ты считаешь меня идиотом?
Не считаю.
Но я видела. И наш сын видел.
— Ты не думал, что дочка войдет? — спросила и зябко повела плечами на ветру. — Ты не думал, — самой себе ответила. — Паш. Уходи.
— Ушел, — он шагнул в дом, отступил с прохода и потребовал. — Заходи, Ася, не мерзни.
— Я не замерзла, — спор глупый, мы оба видим, как я трясусь. Но причина не холод осенней ночи — он, мерзавец, стоит на пороге нашего дома. — Презентации, Паш, — повторила. — Я же помню, какие там ходят девчонки. И как ты пялился на этот силикон. Почему не они, почему Тамила?
— Я не пялился, — муж поморщился. И, показалось, дверью об стену готов шандарахнуть — такое у него стало лицо — рассеянное и злое. — А даже если пялился? — он шагнул ко мне на крыльцо. — Какая разница? Для чего они надевают платья с глубоким вырезом? Чтобы туда смотрели, Ася. Я смотрел. Что дальше? Это преступление? Ты серьезно? Из-за этого поругаться хочешь? Вперед.
— Чего? — я машинально шагнула ему навстречу, меня возмущение душит, я глотаю слова, но пока не кричу. — При чем тут это? Ты целовался в своем кабинете с этой девкой, — язык больше не поворачивается называть ту девчонку девушкой моего сына, я дрожь унять не могу, она захватила все тело. — Ты не только меня, предал, но и сына. Не понимаешь? Она залезла на тебя, оседлала, как… как… ты целовал ее, я же не слепая! Паш, просто уходи.
— Она сама на меня залезла, — повторил муж.
А у меня перед глазами картинка. Он и она, ее стройные ноги, ее гладкое тело — это молодость просто, она мимолетна, неужели возможно семью променять так легко, забыть обо всем, и какому-то ложному чувству отдаться, хотеть ее…
Да.
Он желал ее, не меня.
— Пошел вон отсюда, — выдохнула зло и схватила мужа за рукав рубашки, дернула.
— Успокойся и послушай, — Паша на меня подался, в охапку сгреб, лицом вдавил в свою грудь, а из меня уже рыдания рвались, мне захотелось во весь голос закричать ему это — пусть убирается.
У него сотовый зазвонил, и я дернулась, Паша не шевельнулся, лишь хватку усилил и шепнул:
— Ася, успокоишься — отпущу.
Музыка играет, играет, играет. Второй звонок, третий, четвертый — муж достал телефон.
И в наступившей тишине оглушающе громко в динамике прозвучал голос:
— Павел Рамзин? Это врач из 105 больницы. Ваш сын попал в аварию. Он сейчас у нас, приезжайте.
Глава 3
По пути в больницу мы увидели разбитое авто сына. Покореженное, с треснувшими, а местами и разбитыми стеклами.
Страшное зрелище.
— Господи, — сжалась, не в силах оторвать взгляд от машины.