— Паш…
— Но недавно, когда здоровье полетело, и я почувствовал, что годы уходят, я начал думать о несбывшемся. Ни на какой Эверест я не поднимусь. Рок-группу не соберу. Дом нам построила бригада строителей. Вместо вулканов Камчатки — отели с системой «всё включено». Парашют, байк, прыжок с водопада — всё мимо, всё, о чём мечтал не сбудется никогда. А потом я еще и про рак узнал.
А я узнала, что, оказывается, моего мужа накрыл кризис среднего возраста. Давно накрыл, и весьма основательно, а я его только сейчас заметила во всей красе. И многие вопросы, мучившие меня, отпали сами собой. Мне стало ясно, почему Паша на других женщин поглядывал — ему было приятно чувствовать себя «в строю». И причина, по которой муж заигрался с Тамилой, мне тоже стала предельно ясна. Дело не только в «отваживании хищницы» от нашей семьи, которую Тамила по миру бы пустила, если бы Паша умер от рака. И даже не в том, что Паше льстила «влюбленность» юной и прекрасной Тамилы в него.
Дело в игре ради игры.
Паша не изменял, теперь я верю в это и без полиграфа. Он может уверять меня, что ни за что не изменил бы. Он и сам в этом уверен. Но он ошибается. Это я тоже поняла только что.
Если бы Тамила вела себя чуть умнее, если бы я не устроила скандал, и невольно не отвлекла Пашу выяснением отношений, ссорами и примирениями, он изменил бы мне. Даже не влюбившись в Тамилу, даже продолжая любить меня — Паша бы изменил. Вспомнил бы несбывшиеся мечты и планы, накрыло бы страхом смерти от онкологии, а тут Тамила — воплощение чего-то свежего, нового, неизведанного, сулившего приключение и игру. Я уверена, так оно и было бы.
Но случилось так, как случилось. И если сначала я жалела о наших с Пашей неадекватных ссорах, примирениях, начале бракоразводного процесса, ревности и обидах, то теперь нет. Теперь я не жалею. Если бы не всё это, наш брак был бы обречён.
— Что еще ты хотела спросить?
У меня было как минимум двадцать вопросов, которые я мысленно задавала Паше этим утром. Но хватило нескольких, чтобы получить ответы на все.
— Больше ничего, — я припарковалась у клиники, оказывается, мы уже доехали, а я и не заметила, на автомате вела машину.
— Точно? Ась, лучше сразу спроси обо всём. Я знаю, тебе неприятно всё это слышать, и… я вот что добавить хотел. Подожди, — муж взял меня за руку, заставляя остаться в машине. — Да, я сходил с ума из-за того, что мои мечты юности так и останутся мечтами, но потом я понял что у меня всё есть. Ты и наши дети, Ася. Самое главное в моей жизни сбылось. А теперь идём, — Паша вышел из машины, как обычно не позволив мне расчувствоваться от трогательного момента.
Но на этот раз я решила не упускать своё, и когда Паша открыл мне дверь, я взяла его за руку.
— Паш, а знаешь, и остальное сбудется, — проворковала я, и приобняла мужа. — Вылечишься — на Камчатку поедем, на твои вулканы. Прямо на байке, который ты купишь и поедем. По крайней мере, часть пути. И с Эверестом что-нибудь придумаем, как и со всем остальным. Но, самое главное, знаешь, что? Я теперь мечтаю быть женой рок-звезды. А то всюду эти сраные рэперы, у которых молоко на губах не обсохло, и их малолетние подружки. Надоели.
— То ли дело — престарелые рокеры, — рассмеялся муж.
— Эй, — я шутливо толкнула Пашу локтем, — рок жив! Осталось только выздороветь. Ты уж постарайся, родной.
Так, переговариваясь, перешучиваясь, мы вошли в клинику, подошли к кабинету Инны и вошли в него вместе. И я с первого же взгляда подтвердила свой прошлый вердикт — Инна влюблена.
Глава 38
— Здравствуй, Инна. Ничего, что немного опоздали?
— Н-нет, ничего, — растерянно покачала она головой, и опустилась в свое кресло.
Паша еще раз приветственно кивнул Инне, дождался, пока я сяду, и сам опустился рядом.
А я мужа взглядом просканировала. Он невозмутим. Он… ничего не заметил. Или искусно сделал вид? Просто я заметила всё, как и любая женщина на моем месте.
Например, аромат парфюма — его я почувствовала, как только Паша открыл дверь в кабинет Инны. Яркий аромат, каким он бывает, если только-только распылить духи.