— Значит, к нему таскаться? Снимать квартиру на двоих, чтобы он водил туда шлюх?
— Зато тебе будет где расслабиться! Перестанешь думать про своего Фила.
— Сексуальная жизнь для меня не главное.
— А я и не говорю, что главное. Но у нормального человека она должна быть.
— Тебя не переспоришь. — Я бросаю взгляд на Арчи, который стоит у садового сарайчика и теребит побеги плюща на решетке. — Слышь, Арчи, твою жену не переспоришь!
— Если ей что втемяшится в голову, пиши пропало. Носится, как дурень с писаной торбой. Делай, что она говорит, иначе не отстанет. — Смотрит на Лейлу лукаво. — Сопротивление бесполезно.
Она в ответ улыбается, а я гляжу на них, и мне жутко завидно. Время укрепило брак, с годами их близость только усилилась; теперь они, как никогда, тесно связаны любовью друг к другу и к детям.
— Ну, хорошо. Фрейзер тебя не устроил, — подытоживает Лейла, глядя мне в глаза. — Поищем кого-нибудь в Сети.
— Я не из тех, кто знакомится по Интернету, — отрезаю я. — Мне и так хорошо, и никто мне не нужен. — Не совсем правда, конечно, и вижу, что она читает это на моем лице. — Ладно, мне не очень хорошо одной, но я не хочу встречаться с кем попало. Сначала я нервничаю, а потом скучаю.
— Послушай… — Она хитро смотрит на меня сквозь густые, блестящие ресницы, которым не требуется никакой туши. — А что скажешь насчет этого полицейского?
— Которого из них?
— Ну конечно, не этого рыжего хиляка! Второго, который похож на Шона Коннери, только без усов. Разве не видишь? Когда он играл Бонда.
— С тобой не соскучишься! — Я снова смеюсь. — И ты хочешь, чтобы я флиртовала с детективом? Прямо сейчас начинать или потом, когда он найдет того, кто подмешал Робби наркотик?
— А ты заметила, как он на тебя смотрел?
— Он на всех так смотрел. Полицейские всегда так смотрят — пытаются раскусить, что за фрукт. Да и вообще, он, скорее всего, женат.
— Кольца у него нет.
— Многие мужчины не носят кольцо.
Я вдруг вспоминаю его лицо во время нашей перепалки с Филом. У меня возникает чувство, будто он разведен или разъехался с женой. Но Лейле об этом не говорю. Ей только скажи, сразу станет землю рыть.
Дверь в садик скрипит, и лицо Лейлы преображается: из лукавой, насмешливой подружки она мгновенно превращается в строгую мамашу. В дверях показывается Марк.
— Ну как? — спрашивает она.
— Прекрасно. — Сует руки в карманы и пожимает плечами — типичное движение всякого подростка.
— Ты говорил правду?
— Угу.
— И тебя больше не станут допрашивать? — вмешивается Арчи.
— Сказали, что, скорее всего, нет, но если понадобится, он с нами свяжется.
— Тогда пойдем домой. — Лейла встает, задвигает стул.
— Ты поблагодарил Лив?
— Спасибо, что приютили меня, Лив, — говорит он, отрывая взгляд от своих ботинок. — И простите… за все.
— Ничего страшного, милый.
— Марш в машину, — приказывает Лейла. — Надо еще заехать к бабушке с дедушкой, забрать твоих сестренок. — Поворачивается ко мне. — Вечером позвоню.
Провожаю к выходу, смотрю, как они садятся в машину, машу рукой на прощание и вижу, что по тротуару шагают Эрика, Фил и Лорен, а за ними в нескольких ярдах плетется Бенсон. Наверное, Фил пошел их встречать, ко гда понял, что Робби не позволит ему остаться на допросе. Лорен идет слегка в стороне, доедая мороженое. Эрика с Филом держатся за руки, но не естественно, а словно напоказ, крепко сцепившись пальцами. Эрика довольно рослая, еще пара дюймов, и было бы шесть футов, у нее темно-каштановые волосы и мутновато-карие глаза. Одевается всегда строго: дорогие брюки в обтяжку, кофточка белого или черного цвета. Она немка, но акцента не заметно, английский ее почти безупречен. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, мне всегда кажется, ей не хватает естественности. Общаться с Эрикой — не приведи господи. Она всегда осторожно, тщательно, по чайной ложечке подбирает слова, отмеряет их скупо, медленно, начнет говорить — не дождешься конца фразы, так и тянет закончить за нее самой. Они с Филом работали вместе, когда все закрутилось, на меня она не производила особого впечатления, я представить себе не мог ла, что Фил западет на нее настолько, что бросит семью.
Прячусь за куст боярышника и несколько секунд наблюдаю за ними. Вижу, что они счастливы вместе, и на душе становится совсем погано. Я быстренько отворачиваюсь и бегу в дом.
4
Пролетело две недели. С инспектором О’Рейли мы беседовали почти каждый день. Полиция опросила персонал паба и всех друзей Робби, которые были с ним в тот вечер. Трое парней и две девочки признались, что у них тоже есть фальшивые удостоверения личности и что они провели тот вечер в пабе. Но тому, что у кого-нибудь из них был с собой бутират, нет никакого подтверждения. Ребят допрашивали долго и тщательно, и все как один упорно твердят, что понятия не имеют, как такое могло случиться. Впрочем, как бы то ни было, ни у кого из них не было ни малейшего мотива вредить Робби. Дейв Ренуик, мальчик, с которым Робби дрался в школе, тоже там был. Он, как и все остальные, потрясен случившимся. Говорит, что между ним и Робби нет никакой вражды, друзья и учителя это подтверждают. Полиция показала подросткам и персоналу записи камер видеонаблюдения, на которых есть все, кто заходил в паб и выходил из него, но никто не заметил никого подозрительного.