Еще больше меня радовало то обстоятельство, что сошли на нет все мои утренние симптомы, от трясущихся рук и расфокусированности взгляда до озноба. Что ж, почему бы мне не сделать себе этически спорное, но приятное одолжение, и не поверить окончательно в то, что причиной всему был неудачный выбор места для сна и, возможно, легкий перебор с выпивкой вчера вечером, отчего у меня и сложилось впечатление, будто из жизни выпал один день? Я с легкостью согласился на такой замечательный вариант, успокаивающий и простой. Воздадим почести Оккаму и его бритве, и перестанем думать об этом.
Незадолго до обеда мы с новеньким вышли на перекур. Курить у нас разрешалось на балконе, объединяющем оба этажа студии парой коротких лестниц. Кроме места для курения, там располагалось продолжение комнаты отдыха с двумя гамаками, парой столиков со стульями и трехуровневыми деревянными рядами для сидения, усыпанными подушками.
– Ничего так у вас тут обстановка. – Фил был явно впечатлен, оглядываясь по сторонам. – Гамаки, серьезно?
Солнце в это время висело прямо перед лицом, и мне отчаянно не хватало очков, оставшихся на столе в кабинете. Я равнодушно пожал плечами и затянулся.
– Ну да, поначалу удивляет. Но это ты еще основного спэйса не видел – он там, на втором этаже, сразу за выходом на балкон.
– А что там есть?
– Диваны, разные настольные игры, бильярд, приставки, теннис, ну и еще по мелочи всякого. – я еще даже не упоминал про зону для VR-тестов, полагая, что все сразу для него будет слишком. – На вашем офисе такого не было?
Фил медленно покачал головой, щурясь на солнце.
– Какое там, у нас балкон был размером с ваш туалет, и никаких гамаков. В коридоре стоял настольный футбол, и все. А такое, как тут у вас, я последний раз видел на “ДотКоме”.
Он коротко рассказал о том, как со своим братом полгода работал у самого крупного в городе частного интернет-провайдера, и, судя по его описаниям, там в плане рекреационных зон и прочих ништяков все было ни разу не хуже, чем у нас. Впрочем, это не помешало компании сократить штат, и оба оказались без работы. Фил в итоге перебивался фрилансом, пока не устроился к нам на студию, пару месяцев назад, а его брат занялся организацией тусовок в районе за Старым городом – в основном электронных и по хип-хопу.
– А, так это он привозит чуваков на “Стрит Спирит”, “Луч” и “Ночь-24”? – я хорошо знал эти названия, потому что довольно долго посещал последние две тусы, да и на первой частенько бывал, хотя в последние пару месяцев как-то подзабил.
Фил закивал, широко улыбаясь моей осведомленности.
– Да, это все его замуты. Он и меня звал в команду на постоянку, но я пока только иногда к ним залетаю вечером, бывает за пультом немного постою, и все.
Теперь я понимал, откуда у него такие обширные познания в электронной музыке и такая увлеченность темой.
– Еще в прошлом году был пару раз крутой движ летом, вроде бы от той же команды, только не помню, как назывался.
– “Пир” что ли? Там еще было несколько сцен с разным музлом и огромный бар на веранде.
– Да, точно, оно и есть. Тоже твой брат мутил?
Фил утвердительно промычал, старательно туша сигарету о стенку пепельницы.
– Это его коллаб с одной чувихой, которая давно в этой теме. Кстати, они и в этом году делают, сегодня как раз первая за лето ночь будет.
– Оп, как я удачно спросил! – если подумать, я довольно давно не ходил ни на какие движухи активнее посиделок в баре. – А где и во сколько они стартуют?
– Да там же, где и в прошлом году, на кирпичке в кольце, – под “кирпичкой” имелся в виду один из корпусов кирпичного завода, переделанный под проведение разных культурных мероприятий, а “кольцом” часто называли полузаброшенный промышленный квартал за Старым городом, вокруг которого река делала почти полный изгиб, одно из самых популярных мест в городе среди тех, кому не нужно рано вставать на следующий день. – Вроде как собираются в десять вечера начинать. Думаешь пойти?