В этом времени китайцы бедны, как церковные мыши в храме Шао-Линь и никому в голову не придёт идея, что их можно встретить в таком дорогом универмаге. Кроме роскошных бутиков, престижных магазинов и множества престижных ресторанов в здании есть небольшой отель на четвёртом этаже. Рассчитан он на несколько вип-персон и гостей из числа личных друзей хозяина, но сейчас он пустует и никого кроме меня здесь нет. Чувствуется, что знаменитый универмаг переживает не лучшие времена: после Фолклендской войны 1982 года англичан здесь откровенно не любят, и хотя зданием теперь владеет какой-то египетский миллиардер, эта нелюбовь до сих пор сказывается. Вдобавок, в Аргентине бушует сильнейший экономический кризис – в точности, как в моей «родной» соседней Бразилии, и поэтому посетителей внутри откровенно мало, а некоторые рестораны вообще стоят закрытыми.
Официальная легенда в том, что я прибыл по приглашению управляющего. Понятно, что египетский миллиардер вряд ли согласится сидеть в какой-то дыре на окраине мира, типа Аргентины, да ещё лично, управляя каким-то торговым центром, даже если это единственный зарубежный филиал знаменитого лондонского универмага. Поэтому заведует этим торговым музеем-дворцом господин Кемаль Аслан, доверенное лицо олигарха. Хотя фамилия и имя у него явно турецкие, а не арабские. Да и внешне он выглядел, как типичный житель Стамбула или Антальи, а не уроженец Каира – турков в своей жизни я не видел что ли?
– Мэраба, салам-алейкум! – решил я блеснуть знанием иностранного языка и поприветствовал господина Камаля на чистом турецком. Как нетрудно догадаться, язык этот очень похож на азербайджанский, а курорты Кемера и рынки Стамбула разницу между этими диалектами быстро стирают напрочь. Проверено на личном опыте: хотя и там и там все продавцы прекрасно говорят по русски, хорошую скидку можно получить только если торговаться на местной мове. Турки – жуткие националисты в глубине души.
Вообщем ситуация несколько странная и немного абсурдная. Турецкоподданный товарищ – советский агент и мне об этом точно известно от генерала Леонтьева. В свою очередь, господин Аслан тоже знает, что я работаю на разведку СССР, но естественно в открытую этого не показывает и на людях вынужден изображать исключительно деловые отношения. Впрочем, наедине происходит тоже самое – никаких намеков и разговоров на опасные темы.
В Буэнос-Айрес пришлось ехать не по своей воле, в добровольно-принудительном порядке. Во-первых: пришло прямое указание от начальства. Во-вторых: в ближайшее время мне опасно оставаться в Сан-Паулу.
Не сказать, что это неприятный сюрприз, но в глубине души до последнего надеялся, что член Совета Директоров компании «Баккарди», господин Орфилио Пелаэс окажется разумным и вменяемым человеком. Но, нет – получив первую папку с компроматом, он закусил удила и решил пойти ва-банк. Сразу после истории с наемниками-отморозками я фактически перешёл на нелегальное положение: съехал на съемную квартиру, на связь стал выходить с левого телефона. Но поскольку самый плохой сценарий изначально не исключался, то решено было подстраховаться в очередной раз. Для этого я снял небольшой офис, прямо напротив него посадили наблюдателя из нашей службы безопасности. Чтобы не рисковать моей драгоценной тушкой, параллельно подключились к офисному телефону и кинули «лапшу» в соседнее здание, где сняли уже второй офис на чужое имя и откуда я целый день руководил своим многогранным и растущим предприятием – слишком дофига проектов, которые никак нельзя было бросать даже на время.