— Господин, позвольте, я пойду вперёд, — тихо произносит идущий рядом Кронос, но я отрицательно качаю головой.
— Ты ведь не знаешь языка степняков, капитан.
«И я не знаю — но частица Арканума переведёт каждое слово только для меня».
Когда мы подходим ближе, вперёд выступает один из десяти встречающих нас мужчин. Высокий, загорелый, кареглазый, гладко выбритый, с волевым подбородком. В белоснежных одеяниях с красными лентами шёлка — единственный, в чьей одежде есть такой цвет.
Интересно, это что-то значит?
— Приветствуем вас, владыка Хэлгар, — кланяется он. — Мы рады, что в Ялайском королевстве появился новый правитель, и надеемся, что ваш визит знаменует добрые намерения. Меня зовут Вахеро, я — хан первого круга.
— Приветствую, Вахеро, — киваю я, отвечая на чистейшем языке кочевников. Перчатка словно бы вкладывает мне в голову понимание того, что нужно сказать, и слова, покидающие рот, получаются чистыми, а речь — гладкой. — Я благодарен за то, что нахар и совет ханов согласился меня принять. И тоже надеюсь, что после долгих лет без контактов наши страны будут жить в мире и согласии.
Ловлю на себе удивлённые взгляды прочих ханов, стоящих позади Вахеро, но есть среди них и недовольные.
Хм… К чему бы это?
— Ваша речь чиста, владыка Хэлгар, — Вахеро склоняется ещё раз. — Не думал, что ялаец в способен так хорошо выучить наш язык.
— Надеюсь, это всего лишь первый из приятных для вас сюрпризов, — улыбаюсь я. — И надеюсь, нахар порадуется так же, как и вы.
— Можете не сомневаться. Он был впечатлён, получив ваше письмо, написанное нашим языком, и уверен, получит массу удовольствия от общения с вами. Но боюсь, вам придётся подождать день или два, владыка Хэлгар.
— Ничего страшного. Я понимаю, нахар — занятой человек.
— Дело не в этом. Сейчас нашего повелителя нет в городе. Пятнадцать дней назад он отправился в степи вместе со своим старшим сыном, и ещё не вернулся. Но не беспокойтесь — нахар должен приехать сегодня ночью, или завтра утром — сокол с известием об этом прилетел до полудня. Возможно, владыка примет вас сразу по прибытии, или чуть позже. Но помня о вашем визите, он распорядился расположить вас так, чтобы вы ни в чём не нуждались. А также велел своему второму сыну, молодому кехару Сейрану принять вас в своё отсутствие.
— Я польщён заботой вашего повелителя, — киваю в ответ на объяснения хана.
— Славно, — облегчённо, как мне кажется, выдыхает Вахеро. — В таком случае, позвольте провести вас по нашему городу до дворца?
Хан делает шаг назад и вбок, его спутники расходятся — нет, «растекаются» — в стороны, и приглашающим жестом указывают на приведённых с собой лошадей, запряжённых в полтора десятка двух и трёхместных колесниц. Изделия из тонкого металла и резного дерева стоят посреди протянувшейся вдоль пляжа улицы, чуть поодаль встречающей меня делегации, и окружены плотным кольцом солдат.
Скакуны, запряжённые в повозки, прекрасны. Статные, гордые, широкогрудые, с заплетёнными в косы гривами, одномастные — чёрные и белые, без единого вкрапления прочих цветов.
Они притягивают взгляды снующих по портовой линии людей, и по пути к лошадям я то и дело слышу восхищённое цоканье и воодушевлённые замечания местных жителей. Они бросают на меня завистливые взгляды, явно пытаясь понять, кто именно прибыл в их город?
— Прошу, владыка Хэлгар, — Вахеро указывает на коляску, стоящую во главе всей процессии. В неё впряжены две белоснежные лошади, а сама колесница украшена золотом, словно подчёркивая, что предназначена для важной персоны.
— Следует ли мне остаться с вами, господин? — уточняет капитан Кронос.
— Нет, поедешь следом. Не будем обижать хозяев. Присмотри за нашими подарками.
Капитан кивает и остаётся рядом с двумя солдатами, несущими здоровенный деревянный сундук, в котором я привёз разного рода безделушки. Золото, драгоценные камни, изысканные платки, перчатки, расшитые жемчугом, два «ока сардуора», несколько самозарядных арбалетов, которые ялайские оружейники воспроизвели по собранным после сражения у Ай-Шадзул экземплярам — и прочие мелочи, которые могли бы заинтересовать нахара, его сыновей и жён.
Мы быстро размещаемся по колесницам. Возниц в них нет — повозками правят некоторые из встречающих и солдаты, охраняющие нас. Под заинтересованные взгляды зевак процессия трогается с места и, не торопясь, едет вдоль прибрежной полосы.
Это продолжается недолго — не успеваю я разглядеть разместившихся на пляже торговцев и насладиться прибрежным бризом, как процессия сворачивает на одну из улиц и углубляется в город.