— Нас еще работа ждет, — словно не слыша моего возмущенного стона, сказал он, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в сторону выхода, а после остановился у двери, оглядываясь через плечо. — Решила, что я тебя на самом деле трахну, не закрыв дверь? Думаю, каждый из нас все еще дорожит карьерой и перспективами на дальнейшее продвижение по службе. Меня ждет политика, тебя перевод в главы подразделения. А твой полоумный Ланвельд вряд ли бы посмотрел даже на запертые двери кабинета. Снес бы все сорок заклятий, потом удивленно хлопал бы глазами, заприметив твои ноги у меня на плечах.
Мне нужно было промолчать, поддаться на приказной тон, послушно покивать и прислушаться к нему, а после продолжить выяснение отношений уже за закрытыми дверьми чьей-нибудь спальни. Но я не была бы собой, если бы так просто сдалась на его милость и позволила бы выйти победителем из своеобразного сражения, которое мы тут организовали на пустом месте. Я осталась сидеть на столешнице рабочего стола, лишь чуть поменяла позу, одернув подол юбки, поставила одну ногу на край стола, а другую отвела максимально далеко, докуда хватало растяжки.
— Неужто не встал? — сверкнув глазами, я облизнула губы и откинулась чуть сильнее.
Шаткую крышу блондина сорвало моментально. В два стремительных шага он подлетел ко мне, грубо схватив белокурые волосы, сжал их в кулаке и заставил выгнуться, давая доступ к беззащитному горлу. Он задрал мою голову, чтобы увидеть страждущий, полубезумный и совершенно бесстыдный взгляд. Никакими рамками морали и приличия от него и не пахло, лишь сводящим с ума желанием, от которого кружилась голова и искры летели из глаз. Мы стоили друг друга и прекрасно об этом знали.
— Ты конченая мазохистка, Авгельд, — выплюнул Стиверс и склонился еще ближе к моему лицу. — Но мне в тебе это всегда нравилось. Идиотизм вперемешку с гениальностью и чертово желание спасти весь гребаный мир, даже во вред самой себе.
Ответом ему послужил мой молчаливый протест. Отпихнув его руку, я сползла со стола и уже сама посмотрела на него снизу вверх. Это завораживало. В девятнадцать мне бы и в голову не пришло, что я сама захочу отсосать ему. Но сейчас между нами была пропасть из прожитых лет, которая таяла, словно дымка на песке, и, казалось бы, ничто не вернется обратно. Вот только, стоило мне пройтись дрожащими от желания пальцами по обтянутому тканью брюк бугорку, как все растаяло подобно дымке. Я пыталась приладить ладонь так, чтобы полностью обхватить выпуклость, но чужие руки в волосах не давали покоя, отвлекали и заставляли жмуриться.
На пару секунд меня оторвали от столь увлекательного занятия лишь для того, чтобы обратно подсадить на столешницу и зафиксировать ремнем брюк руки. Как он провернул все это, я не поняла, но возражать не стала. Мне было интересно, куда заведет нас будоражащая кровь и пробуждающая желание ситуация. Даже с самым темпераментным партнером я никогда не ощущала того, что дарил мне Инетер. Одно его присутствие заставляло кровь быстрее бежать по венам, а сердце биться с утроенной скоростью. И это дурманило похлеще вина.
Стиверс практически сразу обхватил ладонями грудь, сжал пару раз, лаская кожу сквозь тонкую кружевную ткань. Чужая рука медленно ползла ниже, подбираясь к кромке юбки, которая была собрана гармошкой на талии. Она дразнила и помыкала мною, сводила с ума и распаляла воображение, вырывая из горла жалобные стоны. Я открыла рот, высунула язык и получила ответ. Тот самый, который так хотела, мягкий поцелуй, ярко контрастирующий с жесткими пальцами, впивающимися в кожу.
Церемониться с со мной никто не собирался, да и я не ждала нежности. Мы оба были голодны, оба еще с самого первого раза знали, что хочется сильнее, жестче, до звездочек перед глазами. Он был грубым, властным, таким, словно весь чертов мир уже лежал у его ног. И это заводило меня не меньше, чем долгие и нудные ласки. Иногда, чтобы намокнуть, не нужно даже прикасаться к себе, и именно с ним я понимала, что да… Я была согласна на все, даже на то, на что никогда бы в жизни прежде не пошла бы. Стиверс был Стиверсом, и этим все объяснялось!
Инетер прикрыл глаза, оттянул мои волосы еще сильнее, толкаясь в податливый рот языком. И это было так хорошо, что я не смогла терпеть. Вывернув запястья, связанные его ремнем, потянулась ближе к ширинке, проводя по ней и лаская выпирающее достоинство мужчины. Он тихо простонал мне в рот и прикусил нижнюю губу, оттягивая ее сильнее. Руки переместились мне под юбку, нашли край трусиков и потянули их ниже, но раздвинутые ноги, между которыми он расположился, не давали завершить начатое, мешая стянуть белье.