— Прошу, присаживайтесь, — указал он на неизвестно откуда появившийся в помещении стул. Двери в кабинет оказались плотно закрыты.
Выйдя из-за стола, Фибус передал Юстине неподписанный конверт.
— Речь пойдет об одном важном для нас человеке, — сказал коротышка. Приняв серьезный вид, попытался примоститься на краешке стола. После нескольких неудачных попыток бросил это безнадежное дело. — Художник набросал эскиз, чтобы вам легче было сориентироваться на месте.
— Каков срок исполнения заказа?
— Через двое суток… Видели, наверное, виселицу на площади Просвещения?
— Трудно пройти мимо.
— Да, она расположена на пересечении торговых трактов Разделенного мира. Сар-город отстраивался вокруг нее. Знаковое и древнейшее место.
— Я видела, что туда, откуда никогда не возвращаются, собираются отправить троих, — Юстина не спешила доставать из конверта набросок. Ознакомится, когда доберется до номера. — Как я узнаю того, кто вам нужен?
— Вам сообщат примерное место выхода его из подземелий, как только урегулируем вопрос оплаты, — Фибус потянулся и вынул из ящика стола пухлый кошель. Пошарил внутри рукой, показал отчеканенную Государевым гербом серебряную монету. — Если необходимо, мы можем предоставить схемы улиц. У нас хороший картограф…
Юстина покачала головой. Подробные карты города и катакомб, на которых его воздвигли, имелись в библиотеке Тысячеглавой матери. При обучении знакомство с ними выводилось в отдельную дисциплину, и спрашивали за нее наставницы ничуть не меньше, чем за успехи в смертоносном искусстве. Ему девочки обучались с малых лет, только прибыв в Чулушту.
Откинувшись на стуле, девушка непринужденно закинула ногу на ногу. Накидка съехала, слегка обнажив белое, не знавшее солнца плечо, но этого Юстина уже не замечала. Выворотень предлагал неслыханно щедрую по его меркам награду, что красноречивее любой самой длинной и высокопарной речи говорило о важности предстоящего мероприятия.
Глава 3. Фибус «Выворотень» Лориани
Жара спадала. Шум города приготовившегося встречать ночную прохладу проникал в открытое окно и угасал в алых портьерах: открывались многочисленные лавки, на площадях разворачивались палатки торговцев. Мелодии из увеселительных заведений, смешиваясь в бессмысленную какофонию звуков, наполнили высохшие на солнце улицы объемом. По мостовой засновал люд. Дым из труб поблек, сливаясь с прозрачным небом. Вдоль ворот, пачкая небо копотью, пронеслась паровая коляска — новомодное развлечение набирающее популярность среди богатой молодежи. Сам Фибус любил в поездках относительную тишину и неспешность, он предпочитал лошадей.
Лориани оторвал взгляд от окна, бегло пролистал бумаги. Завизировал пару свитков, испещренных мелким убористым почерком, и убрал их в стол — с этим отчетом он ознакомился еще до полудня. Вернулся к отложенной папке, обмакнул перо в чернильнице, старательно вывел «Пересчитать» и поставил под текстом крупную подпись, которой гордился. Всего около месяца потребовалось ему, чтобы добиться нужного стиля. Разработавший вензель каллиграф, несколько лет назад выписанный им из Минады за баснословные деньги, не зря ел свой хлеб.
Отложив подписанные бумаги, раскрыл пухлый фолиант, сложенный из пожелтевших наборных страниц. Сравнив цифры с теми, что держал в уме, удивленно приподнял одну бровь. Нахмурился.
— Арно! — позвал он.
В дверь вошел высокий человек с лицом, обезображенным рваным шрамом. Желтый доспех из шкуры червя основательно выцвел, на поясе выгнутый полумесяцем меч уроженца южных пустынь. Лориани выбрал его не за рост и стать, которыми тот едва ли не превосходил патрона вдвое, а за отменное чутье и исполнительность. Умение нашинковать врага, словно кочан капусты, шло приятным довеском — не более. Искусством боя варвар, как показала практика, владел в совершенстве.
Произошло это много лет назад, когда Фибуса только пристроили в Свиту прежнего Хозяина подворотен. Тогда он еще не помышлял о вершине, какую заставит покорить жизнь.
— Звали, господин Лориани? — гортанно пролаял чернокожий.
— Вот здесь, — Фибус ткнул пальцем в столбцы написанных от руки цифр, — меня стараются убедить, что дело не приносит должный доход. Передай, чтобы поутру доставили счетовода, писавшего этот отчет. Уж не знаю, что и думать: либо у него плохо со сложением цифр, и он не замечает очевидных вещей, либо меня собираются беззастенчиво облапошить на кругленькую сумму.
— Надо ли с ним переговорить предварительно? — лицо Арно не выражало эмоций. Просто работа, которую нужно исполнить хорошо.
— Самую малость, — Фибус сложил пальцы щепотью. — Он должен соображать и внятно отвечать на вопросы.
— Имущество?
— Не трогать до особого распоряжения. Я должен пересчитать собственные выкладки. — Как следует растерев виски, добавил: — Разум всегда выбирает простейший путь. Преподносит желаемые, неотличимые от правды картинки…
Мне довелось родиться человеком, Арно. Не Последним богом — заметь, не — тем более! — Высшим. Человеком, из плоти и крови. Всем нам свойственно ошибаться…
— И они не безгрешны, господин. Допустить, чтобы мир скатился в… пропасть — это надо уметь. Уничтожать его постепенно.
— Тяжело принять то, что тебя готовы обмануть собственные дети…
— Хотите дать ему еще один шанс?
— Попытаться поверить.
— Не принимайте работу близко к сердцу, господин. Оно у вас не механическое.
Фибус помолчал немного. Что-то он сегодня разоткровенничался… Глядя исподлобья и сложив пальцы в замок, сказал:
— Видно, что зацепило?.. — Со вздохом откинулся на спинку кресла. — Можешь идти. И — да, как уже сказал, — не перестарайтесь.
Мельком глянув на имя подписанта, Арно с готовностью кивнул и, не проронив ни звука, исчез за дверью.
Сейчас же послышался его зычный гортанный говор, которым он отдавал распоряжения. Фибусу импонировала обязательность начальника охраны. В дальнейшем он планировал отдать ему пару домов терпимости на окраине Сар-города. Даже преданные люди служат с большим рвением, если их в меру, но вовремя поощрять.
Встав, Лориани отправил папку на особую полку у окна, каковую всегда использовал для дел требующих тщательной проверки. Когда расследование показывало, что он ошибался, а это случалось довольно редко, — водруженные на приметное место листы возвращались «виновнику торжества» с советом не допускать более досадных ошибок. Деньги, как известно, любят счет.
Но это случалось так редко, что владелец особняка не мог вспомнить ни одного случая в этом году с положительным исходом. Народ будто поглупел, или и правда считает, что он начал сдавать позиции?
Железной рукой Фибус правил своей маленькой империей. И хотел бы расширить, кинув сеть далеко за опостылевшие стены Сар-города, в которых ощущал себя запертой в клетке птицей, да ряд обстоятельств и договоренностей обязывали его держать себя в оговоренных рамках. Он не хотел начинать войну между преступными кланами. В Разделенном мире и так почти не осталось достойных людей: он не считал возможным топить партнеров в собственной крови.
Ночная империя Сар-города досталась ему от предшествующего Хозяина подворотен в исправном состоянии; и он делал все, чтобы сохранить и, при случае, упрочить ее власть. Поощрял, когда люди проявляли себя с лучшей стороны, и наказывал — не делая скидки на родственную близость, если таковая находилась. Щедро платил по счетам.
В результате колесо крутилось: доходные дома исправно пополняли данью казну, доля на черном рынке драгоценных личинок пустынного червя постепенно увеличивалась, а выпестованная дворовая шпана вырастала в достойную смену Свиты Хозяина. Лориани понимал, что, быть может, не успеет воспользоваться плодами всех деревьев, которые взрастил на любовно удобренной почве, но надеялся хотя бы возделать сад, как делали это другие Хозяева задолго до его появления на свет.
Взяв конверт со стола, упаковал его в герметичный тубус. Опечатал на торце и вынес за дверь.
— Арно, пусть отправят послание в Ратушу, не отлагая. И прикажи не беспокоить, в обед у меня намечена важная встреча.