В дверях стояла и улыбалась Элли.
7.
По ночам Колька плохо спал.
Вот уже четыре дня, как он пришёл в сознание, чувствовал он себя совершенно здоровым и мучился от безделья. Высыпался он днём, потому что ни читать, ни слушать радио, ни много общаться с посетителями Копцев ему не давал. Просить снотворное Колька не хотел — он и те лекарства, что ему давали, с удовольствием спускал бы в унитаз.
До выписки оставалось ещё два дня, и сейчас, лёжа на боку (это только сегодня разрешили — какое наслаждение), Колька размышлял. Мысли были разные. Приятные (об Элли, которая прибегала при первой возможности, про Славку — отличного парня…) и не очень (что делать дальше, как извиняться перед ребятами за… за всё…) Было стыдно — полковник Харзин говорил правду, как ни верти. Стыдно было и перед Райко — достаточно вспомнить тот разговор по телефону!..
Короче говоря, Колька находился в разброде чувств. Когда он всё-таки уснул — ему приснился Би. Старый охотник сидел на чёрном от времени пне, положив на колени свою неизменную винтовку с оптическим прицелом в кожаном чехле — и с усмешкой глядел на Кольку.
"Наворотил дел, герой? Так оно и бывает — хочешь, как лучше, а получается, как всегда."
"Вы тоже хотите меня ругать? Что ж… я, наверное, заслужил…"
"Ох, заслужил…"
"Но почему?! Вы тоже одиночка, вы даже от англосаксонского Императора ушли, когда перестали с ним соглашаться, а вас никто в индивидуализме не обвиняет!"
"Не сравнивай, герой. Я старик и живу в лесах, где все мои ошибки могут повредить разве что медведям. Или кому там, зависит от того, какой это лес…"
"Я всё исправлю. Я клянусь. Ну вы-то мне верите?!"
Би улыбнулся и встал, ловко перекидывая за плечо винтовку. Он ничего не сказал, лишь кивнул — всё с той же улыбкой — и бесшумно пошёл в глубину кустов, за которыми лежала тень деревьев, стеной встававших вокруг…
…Колька проснулся от того, что скрипнула дверь. Из коридора упал рассеянный свет — дежурный ночной. Краем глаза он увидел длинную перекошенную тень, падающую на его кровать, слышал тихое, явно сдерживаемое дыхание… Вот чёрт… Страх колюче толкнулся в груди; не шевелясь, Колька отчаянно решал, что ему делать. Человек в дверях не двигался. Чёрт, чёрт, чёрт… Сейчас достанет пистолет — и в упор…
— Ко-оль… — осторожный девичий шёпот заткнул Кольке рот — он даже кашлянул, потому что собирался уже орать во весь голос. От облегчения — расслабился так, что покрылся потом, а сердце загрохотало не в лад, как расстроенный движок. — Коль, ты спишь?
— Элли, я чуть не кончился, — сказал Колька, поворачиваясь на спину. — Разве можно так? Я же больной, я умирающий, можно сказать…
— Я войду? — с этими словами девушка притворила за собой дверь и, подойдя, села на край кровати. — А ты чего не спишь?
— Разбудила, а теперь спрашивает… — проворчал Колька, рассматривая лицо девушки в свете из коридора. — Пощупай, как колотится!
Элли положила неожиданно прохладную ладонь на грудь Кольки… и от прикосновения этого его пронзило непередаваемо сладкое ощущение.
— Правда частит сильно… — тревожно определила Элли.
— Не убирай ладонь, — тихо попросил Колька, благословляя темноту. Так было легче говорить. — Мне так… хорошо.
Элли кивнула, чуть погладила Кольку по груди и оставила ладонь на ней.
— Знаешь… Когда ты приехал… — Элли покачала головой. — Ну, в эту деревню… Я не поверила. Это как в сказке было.
— Хороша сказка, — хмыкнул Колька. — В сказке я бы раскидал всех, подпалил их логово и улетел с тобой на ранце-вертолёте прямо из сердца катаклизма. А вместо этого мне переломали все кости — ну а те гады опять сбежали.
— И всё-таки ты спас меня, дуру. Ой, Коль, я правда так по-дурацки попалась… — начала она смущённо-возмущённо.
— Да ладно, — вздохнул Колька. — Не познакомься ты со мной — ничего бы вообще не было. и не пришлось бы тебе попадаться — ни по-дурацки, никак…
— Это было бы ужасно, — в голосе Элли не слышалось и тени юмора.
— Ты серьёзно? — спросил Колька. Девушка кивнула:
— Конечно. Если бы ничего не было из того, что было… у нас — это было бы на самом деле ужасно. Коль… когда я тебя увидела — там, возле закусочной Моргена — я подумала: "Вот это парень!" Я таких никогда не встречала. А потом… — она замялась. — Я знаю, ты бы любую так стал выручать, но всё-таки… это же всё-таки оказалась я. Хотя у тебя, наверное, были девушки и красивей меня.
Это прозвучало без малейшего кокетства. Поэтому Колька не стал шутить тоже:
— Никого у меня не было, — он положил свою ладонь поверх пальцев Элли, поглаживавших его грудь — кажется, девушка и сама этого не замечала. — Даже Лариска не была "моей девчонкой", если впрямую уж говорить.
— Ты, наверное, врёшь, — жалобно сказала Элли. — Но я тебе всё равно верю… потому что хочу верить.
— Элли, — одними губами произнёс Колька, вглядываясь в её глаза. — А поцелуй меня, а?..
8.
Из госпиталя Колька фактически сбежал. Он там всем до озверения надоел бесконечным нытьём по поводу того, что здоров и готов к чему угодно, только не к лежанию в постели и не к блужданию по госпитальным коридорам. Посему на его побег все закрыли глаза, тем более, что Копцев уже сутки как уехал в Империю.
О его выписке ещё никто не знал, и это было хорошо. До Кольки доходили слухи, что ему хотят устроить овацию или что-то вроде того, потому он и решил выбраться по-тихому.
После чего, уже около дверей дома, он понял, что потерял ключ.
— Тьфу, — он пнул дверь и слегка растерянно огляделся по сторонам. Спросил в пространство: — Мне что, в окно лезть?!
Это, кстати, было в любом случае очень и очень проблематично, потому что он сам перед отъездом аккуратно опустил внутри бронированные жалюзи. Пожалуй, дверь взломать было бы легче, чем их. Во всё возрастающей растерянности Колька ещё раз посмотрел во всех карманах — когда же он поднял голову, то увидел, что на тротуаре за калиткой стоит Райко.
Моросил дождик, и Райко был в кожаной куртке с поднятым воротником, руки в карманах, на волосах поблёскивали капли. Райко выглядел усталым и слишком взрослым от этой усталости, он даже сутулился. И смотрел на Кольку.
Смотреть друг на друга и молчать было глупо. Очевидно, Райко тоже это понимал, потому что шевельнул плечами и спросил:
— Ключ посеял?
— Угу, — кивнул Колька, поймав себя на странном ощущении — словно время разом отпрыгнуло на три года назад. Когда они ещё дружили втроём, когда… — Наверное, во время той драки. Вот ведь… а я хотел поесть и отдохнуть…
— Пошли ко мне, — мотнул головой Райко. — Тут недалеко.
Колька неожиданно фыркнул смешком:
— Думаешь, я не помню?
Райко секунду недоумевающе смотрел на Кольку, потом — улыбнулся:
— А, да… ёлки… Ну? Пойдём?
— Пошли, — кивнул Колька. — Нет, постой… А твои родители? Они дома? Я ж года два у тебя не был… как-то так сразу нагрянуть…
— Мать в командировке. А отец… — Райко словно бы встряхнулся, выпрямляясь. — Отец погиб семь месяцев назад.
— Дядя Саша?! — ошарашенно спросил Колька, спускаясь с крыльца и споткнувшись при этих словах.
— Да, — кивнул его тёзка. — Идём? — снова спросил он.
Выйдя на улицу, Колька аккуратно прикрыл за собой калитку. Райко уже шагал по улице, не дождавшись его, но неспешно — Колька догнал его в три широких шага.
— Как же так? — тихо спросил он, идя рядом.
— Как… — тот пнул камешек, проследил за ним — подскочив, камешек звонко цокнул о бордюр. — В перестрелке с бандой. Пулей в лоб… Ты не спрашивай больше, ага?