— Ну что ж… Это прекрасно, — сказала на это мама, — передавай привет от Кэрри Нил.
— Вы чего, типа, встречаетесь? — влез в разговор Эндрю, тыкая острым кончиком ломтика пиццы в сторону Зеки с угрозой, которую могли вложить в подобный жест лишь мои братья.
— Вовсе нет! — крикнула я, поспешно загораживая рукой Зеки, словно пытаясь удержать его в кресле резко затормозившего автомобиля.
— Нет? — спросила мама с легким изумлением. — А что же вы делаете?
— Понимаете, — ответил Зеки, глядя в пустую тарелку, — все это довольно сложно.
Я надеялась, что он заткнется, чтобы не дать моим братьям ничего такого, что они потом смогут использовать против меня, но его понесло:
— Я приехал лишь на лето, так что это как бы непостоянная ситуация временного характера…
— Непостоянная ситуация… Звучит не слишком обнадеживающе, — заметила мама.
— Мы — друзья, — наконец высказалась и я. — ДРУЗЬЯ.
— Хорошие друзья, — добавил Зеки, и я кивнула ему, типа, «ясен пень», но одновременно и типа «да заткнись ты, мои братья попытаются меня извести!».
— Начнем с того, что это очень здорово, что у Фрэнки появился такой прекрасный друг на лето.
— У Фрэнки нет друзей, — сообщил Брайан, типа Зеки такой осел и сам не видит, насколько я странная.
— Что ж, — сказал на это Зеки, протягивая руку за очередным ломтем пиццы, — тогда тем более это честь для меня.
И я так сильно покраснела, что на лицах тройняшек появилось одинаковое выражение удовлетворения от выполненной работы, после чего они вновь набросились на пиццу.
Когда мы вымыли посуду, я сказала маме, что мы с Зеки хотим зайти поесть мороженого в «Дэйри Куин», а потом я отвезу его домой. Мама пожала ему руку и сказала, что он, судя по всему, прекрасный молодой человек, на что явно потрясенный Зеки попытался ответить улыбкой. Мы одновременно полезли в свои рюкзаки проверить, на месте ли наши копии, и были таковы.
Не могу внятно объяснить, насколько странное чувство охватило меня, когда мы впервые за много-много часов вышли из дома. Мы оказались на улице, на свежем воздухе, и с нами были копии. Все казалось теперь значительно больше и намного важнее. Стало даже тяжеловато дышать.
— Ты как, готова? — спросил Зеки очень нежно. Добрый мальчик.
— Наверное, — ответила я, хотя не была в этом уверена.
— Куда пойдем? — спросил он, а я такая: «Что?»
— Где развесим эти копии? — продолжил Зеки. — Я же не местный, поэтому не знаю, где их увидит больше всего народу.
— Не знаю… Может, на площади? Там кинотеатр и мороженица. К тому же это перед зданием суда — если мы захотим, чтобы в нашем искусстве как бы присутствовала политика.
— Ладно, — кивнул Зеки, — поехали на площадь.
Мы сели в машину и за те двенадцать минут, что заняла у нас дорога до городской площади, не проронили ни слова. У входа в кинотеатр кружили стайки подростков, и мне вдруг пришло в голову, как было бы стремно, если бы кто-то из моих знакомых увидел, как я приклеиваю к стене нашу картинку.
— Может, вон там, — предложила я, — на офисе страховой компании?
Свет в офисе не горел, так как было уже закрыто, и лишь в окне торчал плакат, сообщавший о какой-то бойскаутской лотерее.
— Отличная мысль, — согласился Зеки.
Мы вышли из машины, нацепили на спины рюкзаки и, словно для нас это самое обычное дело, настолько обычное, что о нем не стоит даже упоминать, зашагали к дверям страховой компании.
— Возьмем одну из твоих? — спросил Зеки.
Он явно очень нервничал и вспотел от жары. Солнце еще не село. Нас прекрасно было видно. Но никому до нас не было дела. Мы словно стали невидимками.
— Да, можем взять одну из моих, — с этими словами я осторожно расстегнула молнию рюкзака. Потянула за краешек один лист, однако к нему прилип еще один, и я неуклюже попыталась засунуть прилипший лист обратно в рюкзак, но он никак не засовывался. В конце концов я скомкала эти листы, неуклюже запихнула их в карман, извлекла новый лист, и тут до меня дошло, что у нас нет скотча. А без него наши художества не расклеить.
— Ну и как ее присобачить? — спросила я, прижав картинку к стеклу, словно она могла сама к нему приклеиться.
— Черт, — прошептал Зеки, сделав огромные глаза. — Блин, придется нам, наверное, отказаться от нашей миссии.
— Пошли в машину, — ответила я, — там решим.
Подозрительно зыркая по сторонам, мы утиной походкой проследовали к машине; нащупав в кармане ключи, я открыла дверцу, и мы нырнули в салон.
— Да, вышло не очень, — признал Зеки.